Сергей Самаров - Предают только свои

Вышел из «уазика» и Черноиванов, обменялся несколькими фразами с майором и сделал приглашающий жест в сторону микроавтобуса. Как понял Радиолов, позвали его. Он обернулся на остальных «волкодавов». Опарин с Крамоловым по-прежнему играли в шахматы, завершая начатую партию. Другие бойцы ждали распоряжения командира.

– Ласточкин, за мной! Водитель, подъезжай к ангару… Следом за нами, – сказал капитан и пошел на зов полковника.

Старший лейтенант Ласточкин двинулся следом. Когда они вошли на склад, Черноиванов с майором морской пехоты уже были там и стояли вместе с другим прапорщиком перед опечатанным контейнером. Вскрывал пломбу лично полковник. Просто кусачками перекусил проволоку, и все. Сняв пломбу, распахнул дверцы, и подошедший Радиолов увидел наполовину заполненный какими-то коробками контейнер. Кладовщик-прапорщик стал выкладывать коробки прямо на пол, делая отметки в накладной. Полковник тщательно следил за его работой. Потом одну из коробок попросту выхватил у прапорщика из рук:

– Мой размер. Это мне… Алексей Терентьевич, здесь все по размерам расписано, забирай на свою группу новые костюмы.

– Зачем нам новые? – не понял капитан. – У нас старые отличные, не подводят…

– У новых – это на испытание прислали – те же самые функции, только расцветка умеет мимикрировать. Меняется и от движения, и даже от ветра. Америкосы уже давно начали изыскания в этой области и кое-чего добились. Немудрено при таком финансировании-то! Только у них костюмы тяжелые. И энергопитания требуют. Солдатам приходится с собой лишний мощный аккумулятор таскать. Американский костюм состоит из микроплат, своего рода мониторов, меняющих цвет. Оттого и сам костюм тяжелый. И с водной средой не дружит. А наши спецы другим путем пошли. Сделали ткань и краску, которые меняются под окружающую действительность за счет отражения цветов. Дистанция видимости, как обещают спецы, сократилась в десять раз. Теперь тебя в новом костюме, даже если шевелиться будешь, с пяти метров не увидят. А когда шевелишься – особенно. Будет казаться, что ты прозрачный. На шлем здесь чехол должен быть.

– А как в отношении приборов ночного видения? Для нас это важно.

– Я же говорю, все качества прежнего сохранены. Ни в какой прибор ночного видения, ни в какой тепловизор тебя не обнаружат… Загружай к себе!

Пожав плечами, Радиолов взял три коробки, хотя по весу они были нетяжелыми, больше просто в руках не поместилось. Столько же взял и старший лейтенант Ласточкин.

– Ладно. К испытаниям нам не привыкать. Сейчас еще кого-нибудь пришлю – за остальными…

– И сам со старлеем возвращайся. Тут для вас еще кое-что. Да, пожалуй, всех с собой забери. Чтобы нести было удобнее.

Под сравнительно небольшими коробками с новой одеждой в контейнере стояли три зеленых дощатых ящика армейской раскраски и формата – два поменьше, один большой. Не желая показывать излишнее любопытство, капитан вместе с коробками ушел в микроавтобус, стоящий уже у ворот склада. Водитель выскочил, чтобы открыть заднюю дверцу.

Но Радиолов коробки загрузил в салон, коротко объяснив «волкодавам», что размер каждого указан на них, но искать свой размер и переодеваться они будут только в казарме, а пока же следует принести все со склада в салон микроавтобуса. А водителю приказал так и держать заднюю дверцу открытой.

Оставшиеся комплекты обмундирования и ящики вынесли сразу. Попробовали впихнуть большой ящик, но, как и думал Радиолов, за сиденьем он не помещался.

– Сиденья снимать? – спросил водитель.

– Не надо, – сказал, подойдя к «волкодавам», полковник Черноиванов. – Могу и я на «уазике» подвезти, а можно ящик просто вскрыть, а потом пустые ящики на склад сдать. Там внутри только два специальных рюкзака, они и в салоне поместятся. Только аккуратнее, не бросайте на пол.

Водитель достал из инструментального ящика кусачки и срезал проволоку с пломбой со всех трех ящиков, как Черноиванов недавно срезал такую же пломбу с контейнера.

Командир группы первым открыл малый ящик, вытащил оттуда вьюк-рюкзак, из него контейнер-тубу, потом ударно-спусковой механизм, прицельное приспособление, ремень, узлы соединения, передний и задний бандажи для сборки контейнера. Там же, в рюкзаке, находились и второй, и третий контейнеры, но дополнительных ударно-спускового механизма и прицельного приспособления в комплекте не было, что бойцов не удивило. Все «волкодавы» были знакомы с этим видом оружия, прозванным бандитами в Сирии «Выдохом преисподней». А в реальности это был обыкновенный огнемет «Шмель-М», стреляющий гранатами с термобарической смесью и способный поражать противника на дистанции до тысячи семисот метров. Причем поражению огнеметом были подвержены не только открытые пространства, но и бункеры, окопы, блокпосты и любые помещения – взрывоопасная смесь растекалась всюду, а также любая движущаяся, даже легкобронированная техника, кроме летающей. Но капитан Радиолов слышал, что российские пограничники однажды сожгли в горах вертолет бандитов, нарушивший границу и летевший низко над горами, чтобы сохранить незаметность для радаров. «Выдох преисподней» в самом деле отвечал своему прозвищу, создавая при взрыве облако горючей смеси, которое он распылял, а потом и взрывал. Беда была в том, что каждый контейнер-туба был одноразовым. После выстрела с него снимались и ударно-спусковой механизм, и прицельное приспособление, чтобы быть использованным на второй, а потом и на третьей тубе. Таким образом, «волкодавы» получили на вооружение шесть контейнеров-туб и гранаты к ним, содержащиеся в большом ящике в специальном рюкзаке для переноски. Гранаты можно было сразу установить в контейнеры. Это было более безопасно, чем держать их отдельно вне ящика, пусть и в рюкзаке. От случайного выстрела гарантировали многие специальные приспособления, а от удара защищал сам корпус контейнера-тубы.