Андрей Ильин - Ангел с ледяными пальцами

Удар. Крик. Эффектное, с подлётом, падение. Громко шмякнуться башкой о бетон. Но безопасно. Ну что, верят? «Собеседник» верит, потому что вскочил, сунулся в драку. Но боевиков не остановил. Слишком сильна обида, да и в раж ребятки вошли. Кровь почуяли. Неправильно так драться, никто их, видно, не учил. Нельзя допускать в драке эмоции. Нельзя злобиться, руководствоваться чувством мести и злорадства, нельзя верить противнику, когда он сдается или теряет сознание. Нужно бить и добивать! Спокойно, расчетливо. Колотить, словно бездушный манекен. Так их учили. Так им, в прямом смысле слова, вколачивали в головы правила рукопашки. Бить не ради драки, а чтобы убивать! Много ударов – это потасовка. Это напрасная трата сил. Удар должен быть один. Ну что? Притомились? Судя по ослаблению напора – да.

Теперь изобразить, что ты почти труп, не способный оказать сопротивление. Это главный прием – нарисовать врагу нужную картинку. Убедить и расслабить.

Остановились. Затихли. Смотрят на его разбитую физиономию. На кровищу. На неестественно вывернутые, потому что «переломаны», руки. На «мертвые» глаза.

Смотрите, смотрите… Наслаждайтесь.

Нагнулись, приподняли безжизненное тело, встряхнули. Только без толку. Тело осело и шмякнулось на бетон. Отошли. Кулаки вытирают.

Оружие… Хоть какое-нибудь. Так ведь ничего! Даже авторучки нет. Только ведро помойное с… Стоп! С чем? С тем самым! Но это же не оружие! Это смешно. Из этого пули не льют! А почему «смешно»? Кто сказал, что смешно? Они видели это ведро. Знают, что в нем… Ну вот!

Думать, думать…

Если уметь воевать, и содержимое ночного горшка может пригодиться. Должно пригодиться! Конечно, не автомат, но все же… А есть еще стул. Четыре ножки. Если их расщепить… Нет, не пустые руки у того, у кого голова на плечах.

Итак, еще раз… Как это будет… Как должно быть… По шагам. По секундам. По траекториям…

Они там – он здесь. «Собеседник» на стуле. Дверь на запоре.

Что-то раздраженно сказал «Собеседник». Если по смыслу, по ситуации, то наехал, что они перестарались, что почти убили! Значит, нужен он ему пока. Значит, с его подачи… Ну, что – начинать «приходить в себя»? Пора?

– М-м…

Услышали, склонились.

Нет, не сейчас. Перевернуться на бок. На живот. Встать на колени. Чуть сместиться. Еще… Еще… Один справа. Второй прямо. «Собеседник» пока не в счет. Наручники! Если бы не наручники! Ну что?.. Застонать… Замотать головой… Осесть и опять приподняться через силу, через боль. Смотрите, смотрите… Пошатнуться, но устоять, чуть сместившись в сторону.

А вот теперь!..

В одно движение развернуться, схватить двумя руками (потому что наручники!) ведро и почти без замаха, но сильно плеснуть в лица тем самым содержимым, о котором они знают, так как видели!

Ну как вам такой поворот? Редко кто в такой ситуации способен оставаться хладнокровным. Почти никто! Содержимое в лицо. Брызгами! И понятные, запрограммированные реакции. Даже если бы нож, если бы пистолет в рожу, и то проще. А тут – нет!

Шарахнулись, прикрыли лица, инстинктивно зажмурили глаза. Подарили противнику драгоценные секунды! Им бы за пистолеты, которые у них на поясе, а они прикрылись! Зря прикрылись! Ну да теперь ничего не исправить.

Швырнуть ведро в лицо одному. Второго ударить ногой в пах. Сильно ударить, страшно.

Осел, согнулся, схватился за больное место и открыл лицо. Подставился.

Еще один удар, снизу, в горло, ногой. Так, чтобы вбить адамово яблоко в шею. Чтобы порвать пищевод, а лучше артерию. На результаты не смотреть. Некогда! Потому что второй боевик очухался, зашарил пальцами по кобуре. И «Собеседник» тоже пришел в себя! Хотя не должен был, потому что кабинетный работник. Повернулся, уставился удивленно, но рука полезла под полу пиджака.

Ах, как нехорошо! Что теперь? Быстро, мгновенно перестроиться. Выбрать, кто опаснее – тот или этот? Опасны оба. Бить надо обоих, и того и другого, влёт! Иначе не успеть.

«Собеседник» всё еще сидит на стуле. Очень хорошо, что сидит, что давит его своим весом к полу.

Ударить сильно и жестко подошвой в ножку. Треск! Ножка подломилась и отлетела. Успеть перехватить ее.

Стул падает. Стул на трех ножках не стоит. Вместе с ним падает, сползает «Собеседник». Теперь он сразу не выстрелит. Теперь он шлепнется на пол и лишь тогда…

Есть несколько мгновений. Где второй боевик? Вот он! Уже достал, уже разворачивает оружие. Нельзя допустить выстрел даже не потому, что он может попасть и убить, а потому, что выстрел будет услышан.