Иван Наумов - Балканский рубеж

– Робин придет не скоро, Саймон.

– Во всем квартале кончились сигареты? – разозлился Смук.

– Если что-то срочное, – невозмутимо ответил собеседник, – я могу оставить ей записку.

Смук почти решил продиктовать для Робин сообщение, но потом передумал – пока было слишком мало точной информации. Ждать недолго – Бледный скоро все ему расскажет.

– Не стоит, – сказал Смук. – Мне проще позвонить позже.

И, не дожидаясь ответа, отключил связь.

На операционном столе лежал донор номер двадцать один, молодой серб. Надевая Штерну перчатки, Ветон заметила, как неконтролируемо трясутся пальцы доктора, и поняла, что операция снова откладывается. Еще одного хирурга у них не было.

– Герхард, хотите спирта? – спросила она.

Штерн посмотрел на нее жалобно и ответил вопросом на вопрос:

– Зачем вы связались с русскими?

Закрыв дверь, Бледный облизал бескровные губы, с любопытством разглядывая Ясну. Шаталов проследил за его взглядом – и почувствовал, как ускорился пульс. Ясна инстинктивно подобралась, отодвинулась в самый угол, подтянула колени к груди.

Бледный вразвалочку двинулся к пленникам, упиваясь их нарастающим страхом. Лихорадочно веселое настроение накрыло его с головой.

– Ну что, землепашец? – спросил он. – Познакомишь со своей подружкой?

Шаталов в отчаянии опустил голову.

– Опять молчишь? – оаковец уже стоял рядом. – Ничего, помолчи, тебе еще много рассказывать сегодня, русский!

Бледный нагнулся ближе к уху Шаталова:

– Редкий случай: я никуда не тороплюсь, и нас с твоей девкой никто не побеспокоит…

Когда большой белый человек двинулся от двери к Шаталову, Ясна увидела у него на боку огромную пангу в кожаных ножнах. В глазах у нее помутилось, и она засомневалась, все ли понимает правильно. Разве бывают белые хуту? Или это зрение выкидывает фокусы, показывая ей чудовище в негативе?

Ясна сжала под одеялом кулаки. Пальцы были ледяными. Стены все так же качались и плыли из стороны в сторону. Чудовище склонилось над Андреем и заговорило человеческим голосом, но кого это могло обмануть? Чудовище снова пришло, в этот раз за Андреем, а он не говорит по-французски, и привязан, и некуда спрятаться… Потому что, пока ты прячешься, чудовище всегда побеждает. Хуту всегда найдет тутси, по-другому не бывает в Кигали.

Но я не тутси, сказала себе Ясна Благович, и это придало ей сил – может быть, в последний раз. Одним плавным пьяным движением она качнулась вперед, поднимаясь на корточки и падая на стоящее боком чудовище. Ясна набросила ему на голову мерзкое шерстяное одеяло и поверх колючей ткани в падении обхватила чудовище со спины, пытаясь опрокинуть на пол.

Ее веса было явно недостаточно, чтобы уронить громадного оаковца. Бледный пошатнулся, сделал два шага в сторону, дернул плечами, пытаясь скинуть со спины обузу, потянулся руками к одеялу, закрывшему обзор.

Когда боковым зрением Шаталов увидел прыжок Ясны, его пульс подскочил к двумстам. Выгнувшись дугой, он скользнул спиной по трубе вверх, резко поднимаясь. Левая нога согнулась в колене и пяткой нащупала сиденье табурета. Шаталов оперся на нее и выпрямил. Связанные сзади руки и вмявшаяся между лопатками труба позволили ему встать на табурет, не завалившись в сторону.

Бледный откинул одеяло с лица, словно поднял паранджу. Ясна висела у оаковца за спиной, держась за его шею и обхватив ногами за талию.

Чисто и сбалансированно, как на ежедневной тренировке, правая нога Шаталова боковым замахом описала длинную и быструю дугу, завершившуюся полноценным контактом тяжелого походного башмака с лицом Бледного. Хрустнули зубы. Оаковец рухнул назад и вбок, на край топчана, подминая собой Ясну.

Теперь Шаталов уже никак не мог до него дотянуться.

Бледный попытался ударить локтем назад, попал в деревяшку. Он начал разворачиваться, всем весом впечатав Ясну в топчан, и она извивалась под его спиной. Внезапно холодное и бритвенно острое лезвие прижалось к его шее под кадыком.

Бледный замер, оценил ситуацию.

– Захотелось поиграть в заложников? – спросил он шутливо, пытаясь выиграть время.

Русский был вне игры, а с девкой придется поговорить, прежде чем убить.

А Ясна помнила только одно: с чудовищами нельзя разговаривать. Она была в Кигали. Она знала, что нужно делать, и видела, как это делается.

Одним долгим движением Ясна перерезала чудовищу горло.

Охранник поправил на плече ремень автомата. Из-за двери комнаты для допросов раздавались удары и хрипы. Охранник подумал, что, зная Бледного, не хотел бы очутиться с ним в этой комнате.