Иван Наумов - Балканский рубеж

Сын Маевского смотрел Барахину вслед, пока тот не скрылся из виду за поворотом аллеи. Тогда он разжал пальцы и внимательно рассмотрел рисунок на медальоне. Всадник вонзает копье в страшного извивающегося змея. Конь, похожий на папиного Фенимора, встал на дыбы. Над головой всадника светится нимб.

Андрей шагнул к матери и осторожно подергал ее за рукав:

– Мама… А наш дом – там, где папа? Мы теперь будем жить здесь?

В сторожке четвертого блокпоста как будто пахло мертвечиной. Цыбуля и Коновалов, не сговариваясь, решили туда без надобности не ходить. Тем более рядом стоял «ноль-девятнадцатый» – и средство передвижения, и дом родной.

Цыбуля стоял у шлагбаума и вглядывался в темноту. Дорога уходила в незнакомое и непонятное Косово плавным зигзагом. Деревья свешивали ветви на дорогу, придорожные кусты сокращали видимость. Одинокий фонарь где-то впереди за поворотом высвечивал немногое, а черноту делал еще чернее.

Цыбуля был взвинчен, но одновременно боролся со сном. Днем покараулили северный въезд, потом удалось подремать, но как-то душно, рвано, до липкого пота. БТР после полудня прогрелся и достиг банной кондиции, только поддавай. Толком не отдохнув, экипаж снова попал на вахту – в ночь. Людей не хватало, воды не хватало, ясности в понимании расклада не хватало больше всего.

– Четвертый, доложите обстановку. Прием! – Кажется, знакомый пацан из взвода связи.

– База, здесь четвертый. Без происшествий. Прием.

– На западе в поселке опять горит что-то, видел?

– Не засоряй эфир, и без тебя стремно. Отбой.

Цыбуля подумал-подумал да и забрался на БТР. Над кустами за ограждением небо мерцало оранжевым.

– Чего топаешь? – недовольный и сонный голос Коновалова донесся из открытого люка. – Куда ушел-то?

– Ты, Коля, не спи давай. Терпи.

Коновалов вздохнул.

– Держусь, не дрейфь.

Со стороны дороги донесся постепенно нарастающий ритмичный поскрипывающий звук.

– У тебя там вода осталась? – спросил Коновалов.

– Тихо!

Цыбуля всматривался в тени и отсветы. Что-то мелькнуло за изгибом сквозь ветки орешника. Цыбуля спрыгнул с БТР, перебежал к бетонному блоку, снял автомат с предохранителя, встал на одно колено. Посмотрел в бинокль с просветленной оптикой. Метрах в ста одинокий велосипедист ехал к блокпосту.

– Колян, гости у нас!

Коновалов высунулся из башни, тоже стал вглядываться в дорогу.

– Что за спортсмен?

– Стой! – громко крикнул Цыбуля. – Стоп!

Велосипедист приближался. Башня БТР за спиной Цыбули ожила, опустила пулемет к дороге.

– Стой! Стрелять буду! – предупредил Цыбуля.

И дал короткую очередь перед колесами велосипедиста. Тот уронил велосипед, неуклюже отпрыгнул вбок, поднял руки и пешком направился к блокпосту. Худой смуглый мужичок.

– Не стреляйте! Господин полковник Платов! Нужен срочно. Пожалуйста. У меня для него сообщение.

– Что? Платов? Может, тебе маршала Рокоссовского позвать? Давай, мужик, двигай отсюда, иди, иди. Утром приходи. Утром.

Цыбуля повел стволом автомата, пальцами показал на запястье.

– Нет времени! Сейчас! Пожалуйста! – настаивал визитер. – Платов. Сообщение. Мне нужно передать ему лично!

Цыбуля демонстративно прижал приклад к плечу, прицелился под ноги незнакомцу. Тот опустился на колени:

– Очень надо, братушка! Радо! Радо в плену! Помогите! Полковник Платов. Семь-ноль-семь-ноль, «су-ха-я».

– Что он несет? – удивленно спросил Коновалов.

– Дух ты необученный! – возмутился Цыбуля. – Это ж еще с зимы наш пароль старый. Боснийский…

И включил рацию.

– База, здесь четвертый. Накаркал, гад? У нас гости. Мирные вроде. Пришли кого-нибудь срочно – надо к начальству проводить. Прием!

Через пару минут за ними подъехал «уазик».

Платов вышел на крыльцо АТБ, строго взглянул на нежданную делегацию.

– Кто такой? Почему ночью?

– Лично вас спрашивает, товарищ полковник, – доложил Цыбуля. – Пароль назвал, правда, древний.

Из ниоткуда возник Бек.

– По-русски говоришь? – спросил Платов у косовара, мнущегося за спиной у Цыбули.

Илир неуверенно помотал головой и громко сказал по слогам, глядя на русского начальника:

– U-ŠA-TA-LI!

В штабной комнате Бек расстелил на сдвинутых партах двухкилометровку территорий к югу от «Слатины», красным карандашом обвел ущелье, где располагалась бандитская база.