Виталий Донцов - Интерполицейский [СИ]

Если читатель подумает, что тут сказке и конец, то он слегка ошибется.

Воздух над сельвой неожиданно наполнился низким грозным рокотом. Ганс уже было решил, что это «сбитый» американец восстал из ада, но над территорией преступного логова пробороздила влажный и горячий лесной воздух пятерка вертолетов. Три аттакера, и два разновеликих транспортника.

Тройка боевых вертушек красивым клином пронеслась в десятке метров над поверхностью над усадьбой, лихо и синхронно сделала глубокий вираж, и вернулась к приотставшим транспортам. Больший грузовик завис над особняком, и с небес покатился между строений густой ревущий голос, говорящий по-испански.

— Внимание всем, находящимся на территории поместья «Дель Лока»! С вами говорит представитель вооруженных сил республики Эквадор полковник Ферейро. Приказываю всем немедленно сложить оружие, и прекратить бой! Иначе будет открыт огонь на поражение!!

Ганс представил себе эффект от атаки звена боевых вертолетов, и ему подурнело. Тут же живого места не останется! А если партизаны сейчас упрутся рогом, и с криком «Банзай!!!» и порванной рубашкой на груди станут отбиваться от республиканцев?! Тут-то всем в одночасье и наведается бабушка Хана… То есть совсем хана!!!

Наушники всех имевшихся у спецназа раций одновременно тихо щелкнули, и спокойный голос произнес всем прямо в уши:

— Не дергайтесь, парни! Ситуация под контролем. Не высовывайтесь, мы вас наблюдаем на мониторах. В случае отказа подчиниться вы в «мертвой зоне».

Всех вместе и каждого бойца в отдельности эти слова поразили почище молнии с небес…

— Полковник?! Вы живы?!! — изумленно выдохнул в эфир нестройный хор голосов осажденных интерполовцев…

…Я осторожно выглянул в широкое окно, отыскивая глазами барражирующие над усадьбой вертолеты.

— Сэр! Льюис, я не ошибся?! Вы живы?!! — меня всего трясло от нахлынувших чувств. Надеюсь, что со стороны этого не было заметно. Полковник жив, и мало того, он пришел нам на выручку в чрезвычайно трудную для группы минуту. Пока наши потери исчислялись парализованным Чарли и легкими ранениями Герды, Жиля и Андрэ, но при эвакуации из окруженного и на три четверти захваченного здания я не стал бы ручаться за абсолютный успех.

— Алекс, сынок, конечно же, это я. А ты кого ожидал встретить — архангела Гавриила? Или привратника Петра? Думаю, вам еще противопоказаны столь высокие знакомства… Да и Бог сегодня в связи с вашей деятельностью будет занят по горло своими всевышними хлопотами. Столько отъявленных грешников переправить в ад — та еще работенка, одно слово — адская! — шеф отбросил свою пресловутую английскую невозмутимость, откровенно радуясь тому, что успел, что мы все еще живы. — Надеюсь через несколько минут вас всех обнять.

Тем временем эквадорский полковник еще раз уведомил мятежников соседнего государства и своих родных бандитов-наркоторговцев, что сопротивление бессмысленно, и настоятельно рекомендовал разоружиться. После того, как последнее эхо его громогласных слов стукнулось о беленые, деревянные и мраморные стены, повисла долгая утомительная пауза. Ни единого шевеления, словно каждого участника драмы-фарса парализовало от столь убедительного сюрприза.

Но вот, когда я уже мысленно махнул рукой на возможность мирного разрешения «конфликта», первый перуанец вышел из тени конюшни — обо всем происходящем вне нашей видимости нас информировал полковник — и швырнув автомат на землю, сложил руки за головой. А дальше будто началась цепная реакция…

Для страховки аттакеры еще минут пятнадцать парили над полем боя, пока большая транспортная вертушка не сбросила из своего брюха десант армейского спецназа в масках, шлемах и тропической униформе. Солдаты досконально обшарили все окрестности, сводя потерявших тягу к сопротивлению боевиков к стенам особняка.

Штабной вертолет тем временем опустился на посадочную площадку, с которой так неудачно не более получаса назад стартовал американский «Ирокез». Предоставив эквадорским военным самим разбираться с их делами, мы вышли из здания через парадный вход, перешагивая через трупы и изувеченную мебель. В доме все еще стоял едкий запах газа, и у меня в глазах, как и у Сандры, не просыхали слезы, першило в горле. Тряпки, понятное дело, не шли ни в какое сравнение с респираторами.

Усталые, пропотевшие, частью окровавленные, мы нестройной гурьбой дошагали до севшего вертолета.