Александр Титов - Счастливый случай.

Чай мы допивали уже втроем — Алексей, повинуясь приказу начальника собирать причастных людей для совещания, умчался по неизвестным для нас делам. Спустя какое-то время он вернулся, мы все поднялись и вышли на улицу к уже поджидавшей нас машине. Ехали мы меньше пяти минут, может, пешком было бы и быстрее, но так нас пропустили сквозь ворота, без каких бы то ни было формальностей. Далее, миновав внутренний вход со двора, несколько гулких коридоров и пустынную лестницу, мы очутились в обширном кабинете за парой звуконепроницаемых дверей. В течение часа, к нам присоединились еще четверо человек. На лицах этих вновь пришедших, ясно читалась досада, вероятно вызванная прерванным выходным днем, а одежда, надетая на них, это красноречиво подтверждала. И если у кого из них и теплилась надежда на то, что сбор окажется из-за пустячной причины, и вечер еще удастся догулять, то, как только Дмитрий Викторович заговорил, пропала и она.

— Этим человеком — он показал на меня — была вскрыта и предотвращена сделка по продаже сведений, относящихся к государственной тайне. Предметом продажи служили несколько накопителей информации с зашифрованными данными, которые сейчас спрятаны. Они, вероятно, могут указать на организаторов. Судя по всему, мы имеем дело с установившимся каналом утечки, работающим длительное время. Нам с вами сейчас предстоит придумать способ вычислить и изловить с поличным как продавцов, так и покупателей. Следует так же исходить из того факта, что у соперников имеются свои люди в полиции, или даже здесь, у нас. И так: приступим.

Долго и нудно рождался план дальнейших действий. Конечно, удивительно, что это действо, недоступное при обычных обстоятельствах для глаз и ушей обычных смертных, наблюдали мы с батей, но, видимо, тому были какие-то веские причины. И если я несколько удивился отсутствию вопросов во время моего рассказа, проходившего в кафе, то сейчас меня ими буквально засыпали. Только ближе к полуночи наше совещание подошло к концу. Все разошлись и разъехались притворять в жизнь принятые решения. Меня определили ночевать в дежурную комнату, батю отпустили домой.

— Иваныч, ты же не поедешь в свою деревню? В Москве, я надеюсь, останешься? — спросил я батю, когда он прощался.

— Нет, что ты! Быстрее будет до квартиры добраться, а то усну в дороге часом.

— Ну и хорошо. Давай, до завтра!

— Хорошо, Счастливчик. Спокойной тебе ночи, и удачи.

Он развернулся и зашагал прочь. Да. Видимо годы брали свое: куда только девалась его легкая пружинистая походка? И откуда вдруг взялась ссутулившаяся спина? Мне вдруг стало его жалко, но долго думать на эту тему не вышло — как только голова моя коснулась подушки, я уснул.

И приснился мне сон. Необычный. Как правило, мне снятся сны о войне, после которых просыпаешься в холодном поту и стискиваешь зубы, чтобы не закричать. И те дни, впрочем, весьма редкие, которые начинаются именно с такого неприятного пробуждения, так же неприятно и проходят. Сегодня же мне впервые за долгие годы посчастливилось пожалеть, что сон кончился. Мне приснилась морозная опушка леса, утопающая в снегу и залитая ослепительным солнечным светом. У меня в объятиях находилась неописуемой красоты женщина с румяным от мороза лицом. Я знал, что это моя жена, но любовался ею так, словно только сейчас, увидев ее впервые, влюбился с первого взгляда. Сердце то замирало, то стучало с нарастающей силой, а душу переполняло счастье. Разве захочется после такого сна просыпаться? Но самое интересное, что проснувшись, сразу же забыл ее лицо. Я лежал, боясь пошевелиться и сбросить наваждение, пытаясь вернуться в сон и вспомнить, но от таких усилий только окончательно проснулся.

И вовремя — спустя минуту в дверь постучали. Через полчаса я, умытый, побрившийся дежурным одноразовым станком, зашел в кабинет Дмитрия Викторовича. Он был мрачнее тучи, и, не смотря на свежую рубашку и гладко выбритое лицо, его глаза выдавали, полное отсутствие сна минувшей ночью. Кроме него в кабинете сидели двое из тех, кто был тут вчера. Они тоже выглядели весьма понуро. Без всякого предисловия, вперив в меня свой взгляд, Викторович начал.

— Ни по одному из тех адресов, на каких, по твоим словам, могла быть слежка, ее не обнаружили. В базе данных полиции по розыску твоего описания нет. Если ты не предъявишь сумку и флешки, то это удивительно похоже на шутку, а может и на отвлекающий маневр. Понимаешь, к чему я клоню?

Вот это поворот! Я ответил, что все предельно ясно.