Александр Титов - Счастливый случай.

— Дмитрий Викторович. — Представился тот, что был постарше, и, указав на своего спутника, добавил. — Алексей Михайлович. — Оба поднялись и обменялись со мной крепким рукопожатием.

— Прошу прощения за опоздание.

Пожав руку бате, я присел, справа от него, и стал думать, с чего бы начать разговор. Но первым заговорил Дмитрий Викторович.

— Надеюсь, Вы не против, что за время ожидания, Саша немного прояснил нам тему предстоящего разговора? — Прозвучало это больше не как вопрос, а скорее, как констатация факта. Мне ничего не оставалось, как утвердительно кивнуть, после чего он продолжил. — Два дня назад, один из наших сотрудников сообщил о попавших к нему в руки накопителях информации. На них якобы содержалась информация, которая, по его мнению, могла заключать в себе некий интерес для нашего ведомства. Позднее его нашли мертвым в своей квартире, до того как он успел передать нам что-либо. Обыск результатов не дал. Вы понимаете, о чем идет речь?

— Да. — Коротко ответил я, проглотив, неизвестно откуда взявшийся, комок в горле.

— Я могу обращаться к Вам на «ты»? — Дмитрий Викторович не мигая смотрел на меня в упор, готовый уловить любые изменения на моем лице, сколь коротким бы не оказалось их проявление.

— Конечно можете.

— Я бы хотел услышать твой подробный рассказ об этих событиях.

С самого начала дав понять, что ему кое-что уже известно, он, что весьма предусмотрительно, ограничил возможность моего маневра в рассказе, и практически полностью исключил возможность умолчать о чем либо. Я не отводил своих глаз, давая ему понять, что принимаю этот вызов и в полной мере понимаю навязанные им правила.

— На платформе кольцевой станции метро Октябрьская» есть одно место, не просматриваемое камерами. — Начав так издалека, я остановился, чтобы посмотреть на возникшую реакцию. Викторович, не отводя глаз, продолжал пялиться на меня. Его спутник с интересом поднял глаза от меню.

Никто ничего не спросил, и я продолжил рассказ дальше. Подробно и обстоятельно описал все что происходило со мной в течении последних дней. Но как я не старался определить реакцию слушателей по их лицам, мне это не удалось. Ничего кроме сосредоточенности да внимательности я не мог разглядеть. Меня ни разу не перебили, не было задано ни одного наводящего или уточняющего вопроса. Правда, и я старался изо всех сил, подавая преимущественно только голые факты без добавления своих суждений со всей подробностью, на какую только был способен. Я рассказал все целиком до момента нашего с Мариной бегства из загородного дома. Правда, предусмотрительно умолчал и о местах тайников с флешками и деньгами, да о моем отношении к появлению покойника. Закончив, оказавшееся весьма длинным, повествование, я извлек из кармана паспорт того самого покойника и удостоверение, передал их собеседникам и, откинувшись на спинку стула, стал ждать реакции.

Дмитрий Викторович впервые за время разговора опустил глаза. Нет, рассматривать документы он не стал, а просто уставился на одиноко стоящий перед ним стакан наполовину полный обычной воды. Промолчав таким вот несуразным для, сформировавшегося у меня, его образа способом целых пару минут, он, не глядя, протянул документы Алексею и со вздохом заговорил.

— Я не представляю обстоятельств, благодаря которым ты влез в это дело, и, уж тем более, как тебе удалось остаться в живых до этого самого момента. — Сказав это, он снова замолчал на некоторое время.

В течении всего того времени, что я вел свой рассказ, один батя не сидел без дела. Он заказал себе ужин, спокойно принялся есть, когда его принесли, а сейчас, покончив с ним, в попытке прервать затянувшееся молчание, подозвал девочку-официантку, и попросил ее принести всем чай. Эта его идея несколько разрядила обстановку. Наши собеседники переглянулись, а Алексей даже улыбнулся. Тут уже и без слов стало понятно, что я подсунул им очень интересный материал для дальнейшей разработки. Говоря еще немного проще, очередные медали, которые, наверное, потом даже нельзя будет никому показывать, были уже у них на груди. Они вдвоем с бульдожьей хваткой вцепились в меня и уже ни за что не согласились бы отпустить. Батя, когда я посмотрел на него, с довольным лицом пожал плечами. Когда перед каждым из нас была поставлена чашка, и мы снова остались одни, Дмитрий Викторович заговорил снова.

— Я полагаю, вам понятно, что следует воздержаться от любых упоминаний о настоящем разговоре и всех событий, в нем затрагиваемых? — Мы вдвоем одновременно кивнули. — Хорошо. А еще, я вынужден просить вас задержаться в моем обществе на неопределенно долгое время. — Нам ничего не оставалось, как снова согласиться.