Александр Тамоников - Последняя тайна рейха

— Здесь все невиновные, — сказал Чепурнов и пожал плечами. — Сюда других не садят.

— Это ты издеваешься сейчас, да? — спросил Потанин и как-то подобрался. — Совершенно напрасно, Глеб Викторович, или как там тебя. Хочешь знать, что я думаю по существу этой нелепой ситуации? Изволь. Тебя не просто так замели, а по делу. Полагаю, ты не тот, за кого себя выдаешь. Ты вражина, предатель Родины, и с тобой наши органы разберутся с особой тщательностью, выведут на чистую воду. Ведь у нас кого попало за решетку не бросают. Чего ты ржешь?

Его соседа действительно пробрало на смех, но состояние организма оказалось не совсем подходящим для этого. Арестанта одолел надрывный кашель.

— Меня задержали по ошибке, — уже не так уверенно продолжал Потанин. — Такое случается. Ложный донос, недоразумение, разберутся, отпустят. Даже извинятся за причиненные неудобства. Да, согласен, то, что случилось, выбило меня из колеи. Я ведь в таком положении никогда не был, отсюда и растерянность.

— В положении, говоришь? — заявил Чепурнов. — Ладно, раз такая откровенность пошла, я тебе тоже скажу все, что думаю. Я даже знаю, кто на меня донес. Это сделал паршивый хмырь из продовольственной части. На складе у него бардак, о доброкачественном питании даже речь не идет. Ты сам знаешь, чем нас кормят. Я пригрозил ему оформлением акта проверки, он сразу и занервничал. Павлушкин его фамилия. Увертливый, скользкий тип. Подполковнику Уфимцеву я доложил обо всем лично, в устной форме. Так что он знает, откуда ноги растут, и в ближайшем будущем примет меры. Я очень на это надеюсь. Со мной все ясно, а вот ты действительно субъект смутный. Шарики под черепушкой ведь так и мечутся, согласись? Непростой ты парень. Сейчас наверняка прикидываешь варианты поведения на допросе. Зря не посадят, это ты верно заметил. Но исключения из правил все же случаются, и заметь, в нашем случае они относятся не к тебе. Мне противно сидеть в одной клетке с изменником. Хочешь что-то сказать? Так говори. Какие у вас аргументы, товарищ бывший капитан?

Оба сопели, хищно разглядывали друг друга. Каждому было что сказать, у обоих чесались кулаки, и в горле теснились матерные слова. Словно две невидимые силы столкнулись и застыли. Есть ли смысл растрачивать себя и обвинять кого-то другого? Напряжение витало в воздухе, потом стало спадать, рассасываться.

Чепурнов махнул рукой и отвернулся к стене. Потанин угрюмо смотрел на его мерно вздымающуюся спину, потом вздохнул, тоже лег и уставился в потолок, с которого осыпалась вся известка.

Электричество тут, возможно, имелось, но в дневное время его зазря не тратили. Света из окна вполне хватало на то, чтобы видеть смутный лик визави и не разбить лоб о стену.

Дальнейшая беседа не клеилась, охотника продолжить дискуссию не находилось. Арестанты сопели, кашляли, искали приемлемые позы.

Загремели засовы, распахнулась дверь.

— Встать! — прорычал сержант.

Обоих как ветром сдуло с нар. Они вскочили и мрачно уставились на парня, посмевшего командовать двумя офицерами.

К счастью, пока ничего ужасного не случилось. Им всего лишь доставили хлеб насущный. Рядовой с карабином за спиной поставил на пол поднос с алюминиевыми мисками и кружками, разогнул спину и одарил сидельцев презрительным взглядом.

— Жрите пока, суки! — буркнул от порога прыщавый переросток-сержант.

— Что происходит? — резко выплюнул Потанин. — Почему я здесь? Вы сообщили подполковнику Кустовскому, что его заместителя подвергли необоснованному аресту? Что за волокита, мать вашу? Я требую немедленной встречи с начальником штаба! Вы ответите за эту грубость, когда я отсюда выйду! Где субординация?

Надзиратели переглянулись, хорошо, что хоть руки не распускали.

— Субординация там осталась, гражданин, — глумливо усмехнувшись, сообщил сержант, кивая на окно. — А здесь вам хрен с маслом. Вы арестованы за измену Родине. Появится следователь, с ним и разбирайтесь. А будете буянить и качать права, я сообщу куда следует. Все понятно? Приятного аппетита, как говорится.

Вся компания, гремя амуницией, удалилась. Потанин сплюнул. Товарищ по несчастью невесело хмыкнул, почесал немытую голову и потянулся к подносу.

Ели арестанты покорно, не выделывались. Голод не тетка. Друг на друга они старались не смотреть, молотили мягкими ложками из алюминия жидкую ячменную кашу с еле заметными признаками мясного духа. Хрустели черствым хлебом, запивали клейкую субстанцию подкрашенной водичкой из кружек.