Александр Тамоников - Последняя тайна рейха

В сорок первом году они самозабвенно истребляли евреев на Западной Украине, а когда германские войска пошли дальше, взялись за поляков. Жгли, вешали, расстреливали мирных жителей на Украине, в Польше, в Белоруссии. Во время польского восстания сорок четвертого года десятками тысяч истребляли жителей Варшавы, да с таким упоением, что даже немцам приходилось их сдерживать. Везде, где проходили эти ублюдки, реками текла кровь, оставались выжженные села. Воевать с регулярными частями Красной армии они почему-то не любили, всячески уклонялись от столкновений с ними. С партизанами тоже старались не связываться. Разве что при подавляющем численном превосходстве.

— Все понятно, господа полицаи, — сказал Олег. — Тогда предлагаю общаться на языке нашего злейшего врага. Надеюсь, с ним у вас проблем нет. Вам будет выделено помещение для недолгого проживания. Вы обязаны временно выполнять мои приказы. Обращайтесь ко мне так: пан Мазовецкий.

— А откуда вы, пан Мазовецкий? — произнес скрипучим голосом жилистый мужчина с дефектом глаза.

Шрам над бровью делал его постоянно прищуренным.

— Это не относится к делу, — ответил Олег и брезгливо поморщился. — Я прибыл оттуда, где высоко ценят заветы фюрера и готовы до последней капли крови защищать великую Германию. Делаем шаг вперед и представляемся.

Они выходили по одному, неохотно называли себя. Янко Берник — жилистый тип с прищуренным глазом, уроженец Луцка. Светловолосый детина — Степан Дыховичный, Львовская область. Индивид с широкой рожей — Микола Стахнюк из Тернополя. Лысоватый тип с глазами навыкат — Стас Запорожец, Станиславский район.

— Какое подразделение? Откуда прибыли? В каких операциях участвовали?

Они вразнобой отвечали. Уши бы не слушали, и глаза бы не видели! Он боялся, что все его отношение к этой публике прямо сейчас жирными цветами вылезет на лицо. Стоит только вспомнить сорок третий и сорок четвертый годы, Восточную Галицию, сельчан, отказавшихся снабжать бандеровцев продовольствием и расстрелянных в овраге. Все четверо служили в одном подразделении — Двести третьем батальоне вспомогательной полиции, прошли славный боевой путь по трупам евреев, цыган и советских военнопленных. Белоруссия, Западная Галиция, Варшава, эвакуация заключенных из концентрационных лагерей, разумеется, тех, кто еще был способен работать. Недавняя зачистка лагеря смерти Остенау. Эсэсовцы из «Мертвой головы» лихорадочно ликвидировали следы своих преступлений, а полиция им помогала. Умные головы, сидевшие в немецких штабах, не отправляли эту публику в бой, понимали, что толку от нее не будет, а вот караульные функции, транспортировка грузов, в том числе и живых, зачистка мятежной территории, расстрелы — дело совсем другое. Подобную работу нацисты запросто доверяли украинским полицейским, знали, что те их не подведут.

— В общем, слушай мою команду, господа полицейские! — сказал Олег. — Находиться у машины и никуда не уходить! Свои любопытные носы ни во что не совать! Помогать при погрузке. Охраняете эту машину как зеницу ока. Дыховичный — за старшего. Вести себя прилично. Не плеваться, не сквернословить, на чужих баб не таращиться!.. — Он покосился на долговязую Хельгу, перебегающую дорожку между корпусами замка.

Она опасливо поглядывала на полицейских. Те тоже повернули головы.

Вызвать интимный интерес эта особа могла лишь после ударной дозы выпивки, но украинские полицейские не были привередливы. Они оживились.

— Все, несите службу! — приказал Олег. — Я вернусь примерно через час, имею неотложные дела в замке. Ищите меня только в том случае, если я вам очень понадоблюсь. Хайль Гитлер!

Полицейские нестройно и как-то неубедительно ответили ему, но он уже их не слушал, развернулся и зашагал к южному, самому высокому крылу здания.

На первом этаже стояла глухая, какая-то звенящая тишина. За спиной у Потанина остались рослые вазоны, витиеватая свастика, врезанная в фасад, явно не средневековая. Пустой коридор, высокие полукруглые потолки, ниши с имитацией окон, между ними фигурные пилястры.

Он прошел немного вправо. Коридор оборвался, началась анфилада залов. Мебели практически никакой, сняты даже люстры и электрические подсвечники со стен. Мраморные полы с замысловатыми руническими узорами. Олег мягко ступал по ним, ловя себя на мысли о том, что ему хочется вести себя как можно тише. Вместо окон высокие витражи из цветного стекла, стены облицованы деревянными панелями.