Максим Гарин - Викинг

— С облегчением, — глупо хихикнул второй охранник, заметив вышедшего из-за дома человека.

Викинг не стал выяснять, на каком расстоянии он поймет свою ошибку: резкий бросок вперед, молниеносный тычок ноги в пах и завершающий удар, временно разлучающий сознание с физической оболочкой. Оболочку Викинг обыскал, достал пистолет и вошел в дом. Поза, в которой он застал хозяина, не имела ни малейшего отношения к одной из древнейших систем восточной культуры. Перстень лежал на пушистом ковре, подперев руками голову и уставившись в одну точку. Даже раздавшиеся сзади шаги далеко не сразу вывели его из состояния горестной задумчивости.

— Какого черта! — опомнившись, выкрикнул он, но, обернувшись, тут же замолчал, только лицо его исказила гримаса ненависти.

— Значит, узнал, — спокойно констатировал Викинг. — Только не вздумай орать. У меня есть несколько способов борьбы с этим, и все они крайне болезненные.

Перстень кричать не стал. Он поступил еще глупее. Вскочив с ковра, Илья Самойлович бросился на Викинга. У Глеба в данный момент имелись дела поважнее, чем возня со смертельно ненавидящим его стариком. Вскоре могли очухаться охранники, их надо было как можно скорее связать. Поэтому Викинг и заехал Перстню в челюсть несколько сильнее, чем следовало. Тот очухался лишь минут через сорок. Глеб уже давно покончил со всеми делами и сгорал от желания пообщаться со своим врагом.

— С добрым утром, Илья Самойлович, — радушно сказал он, заметив, что Перстень пришел в себя. — А я уж тут заждался.

Перстень ничего не ответил. Он с трудом повернул голову в сторону Викинга и плюнул, вложив в плевок всю свою ненависть.

— Ядовитая? — поинтересовался Глеб, с трудом уклонившись от неожиданного сувенира.

— Щенок! — прохрипел Перстень. — Самонадеянный щенок. Ну ничего, придет время — и до тебя доберутся.

— Если вы имеете в виду Долгорукого, то напрасно. Я его навсегда отучил соваться в мою личную жизнь.

Возможно, Перстень не знал о смерти Долгорукого. И уж, во всяком случае понятия не имел, кто именно расправился с москвичом. Поняв, что возможности Глеба еще больше, чем он предполагал, Илья Самойлович как-то сразу присмирел. Дикая злоба сменилась полнейшей апатией. Викинг и так, и этак пытался разговорить его, чтобы незаметно, исподволь подойти к волнующему его вопросу, но Перстень упорно отмалчивался. Пришлось брать быка за рога почти без предварительной подготовки.

— Вижу я, что вместе нам стало на этой земле тесно. То есть лично я не имею к вам никаких претензий, но вы ведь не успокоитесь, пока не отправите меня в могилу или сами там не окажетесь. Но если разобраться, убивать мне вас совсем не обязательно, достаточно просто вырвать ядовитый зуб, без которого вы не будете представлять никакой угрозы для окружающих и для меня в частности. Я имею в виду арсенал. Давайте я вам помогу избавиться от этой обузы, после чего забуду о вашем существовании.

— Ты чего фигней маешься? — ожил наконец Перстень. — Стукни ментам — и все дела.

— Так если бы я хоть приблизительно знал, где он находится. Сами знаете, какие нынче менты пошли: их носом ткнуть надо.

Викинг намеренно умолчал о том, что Долгорукий указал ему примерное местоположение арсенала. Но москвич упомянул и о другом факте: при попытке сломать дверь срабатывает взрывное устройство. А в арсенале отравляющие и радиоактивные вещества. Можно было, конечно, отдать пульт Наумову, объяснив ему все нюансы дела, пусть докладывает о нем начальству. Но в этом случае Павла заставят выдать источник информации, Викинг окажется в центре внимания следователей, а этого ему совсем не хотелось. К тому же существовала и другая опасность. Если дело попадет в руки людей, купленных Перстнем или москвичами, или хотя бы тем же Жерехом, то это будет стоить жизни Наумову, а быть может, и им обоим. Нет, еще рано передавать это дело в другие руки.

— Соглашайтесь, — продолжал он давление на Перстня. — Сами понимаете: в противном случае мне придется вас убить. А кто знает, что будет через год-два. Может, вам тогда захочется не мстить, а жить.

— Сам ищи, — ответил Перстень. — И запомни, не найдешь — твое счастье.

— Зря вы так. Пожалели бы хоть этих ребят, — Викинг ткнул на связанных телохранителей. — Если вас пускать в расход, то и их придется тоже, как ненужных свидетелей. Впрочем, я могу приказать им, чтобы они сами забили вас до смерти. Тело, думаю, спрятать сумеют.

— Они не посмеют, — прохрипел Перстень, но в голосе его послышалось сомнение.