Максим Гарин - Викинг

И вскипел рукопашный бой. Викинг отразил прямой в голову, нанесенный Артемоном, но достойно ответить не сумел, поскольку нога Касьяна нацелилась в одно из самых уязвимых у мужчин место. Викинг ушел в сторону, достал грудь Артемона свинцовой окантовкой кастета и, пока тот спиной испытывал на прочность бетонные перекрытия, огрел по темечку Касьяна, опрометчиво нагнувшегося за пистолетом. Снайпер хрюкнул и застыл в позе бедуина, в тысячный раз рассказывающего Магомету о его же собственных подвигах.

Артемон снова пошел в атаку. Теперь он бился не за выполнение заказа, а за собственную жизнь. Викингу же требовалось не убивать его, а лишить сознания, причем, до того, как очухается напарник киллера. Глеб действовал просто. «Пыром» ткнул в голень противника и в то мгновение, когда боль возобладала над всеми защитными реакциями, врезал кастетом сбоку по подбородку. Увесистым кулем Артемон шмякнулся на пол. Убрав от греха подальше мелкокалиберную артиллерию, Викинг надежно связал обоих нападавших. Одного оставил здесь, а другого оттащил в комнату на другом конце зала — чтобы слышал, как орет приятель, но не мог разобрать ни слова.

На мысль побеседовать с нападавшими Глеба натолкнула их слаженная работа в темноте, продуманность действий. У местных уголовников эти качества отсутствовали напрочь. Возникал вопрос: нанял ли их Седой или в дело вмешался кто-то третий. А главное, Викингу не терпелось узнать, что же стало с его дедом.

Допрос Глеб начал с Касьяна. Чувствовалось, что с ним будет полегче. О старике киллер явно ничего не знал, а на вопрос о Седом очень не хотел отвечать и, только когда ощутил в своем рту шершавый металл напильника, прошамкал:

— Ну я его приштшелил, так фто!

Удивленный Викинг извлек напильник и попросил повторить.

— Ну я его пристрелил, так что! — уже без дефекта дикции, но с еще большим вызовом заявил Касьян.

— Да ничего. Просто странно все это. Воевали мы с Седым. Но я же вам его убийство не заказывал. Тогда кто?

Этого снайпер не знал. Из разговора с ним стало ясно только то, что на этот раз удавку на шею Викинга попытались закинуть аж из Москвы. А затею с запасным выходом придумал Артемон, который сейчас лежит связанный в другой комнате, будь он проклят, дебил. Нет, чтобы послушаться Факира и установить взрывчатку на главную дверь, так теперь придется всем подыхать.

— Не без этого, — заверил его Викинг. — Но немножко попозже. Сначала я с вашим главным потолкую.

Артемон встретил Глеба злобными ругательствами и крайне нелепыми в его незавидном положении угрозами.

— Дурачок, ты не меня, а того, кто тебя на верную смерть послал матюгами обкладывай, — порекомендовал ему Викинг. — Кстати, кто он такой? Давай мы с тобой немножко об этом побеседуем… Не хочешь? Зря. Ты же должен понимать, я от тебя все равно не отстану.

Артемон понимал, но, очевидно, не верил, что молодой парень с таким открытым лицом способен откалывать номера почище закоренелого садиста. До него просто не доходило, что Викингу позарез нужна информация, которой располагал наемный убийца. Он даже ехидно улыбнулся, когда Глеб поднес к его рту кляп. Мол, разве возможно услышать вопли находящегося здесь человека.

— Твои — услышат! — уверенно сказал Викинг.

И эта фраза, и убежденность, с которой она была произнесена, сбили с Артемона спесь, повергли его в глубокий пессимизм. Всего двумя словами Викинг выиграл поединок характеров, надломил волю киллера, приготовил к тому, что никуда не денешься.

— Ладно, парень, все выложу, но с условием. Никто и никогда не должен узнать, как мы погорели.

— Понимаю. Три аса, а не смогли одного молокососа прикончить. Профессиональная честь. Будь спокоен, никто об этом не узнает.

В нескольких километрах от московской кольцевой дороги, на лугу между роскошным сосновым бором и живописной речушкой высилась трехэтажная вилла Долгорукого. Обнесена она была высоченным забором с вцементированными поверху мотками колючей проволоки, над которыми медленно, словно нехотя, ворочались камеры наружного наблюдения, оценивая происходящее за забором своим недобрым глазом. Единственные ворота подавляли своей монументальностью. Такими вполне можно было преграждать грешникам дорогу в рай. Не всякий БТР снес бы с разбега эти ворота. А рядом с ними виднелась будочка, в которой неизменно находились двое охранников, вооруженных не каким-нибудь газовым, а самым настоящим боевым оружием — попробуй сунься. Все эти оборонительные редуты предназначались для сбережения покоя обитателей шикарного дома, построенного по индивидуальному проекту архитектора с европейским именем. Сколько в доме комнат, наверняка не знал и сам хозяин, который лично пользовался тремя, от силы четырьмя. В остальных обитало загадочное существо по прозвищу «уровень», поскольку сам хозяин не раз говаривал: