Михаил Нестеров - Убить в себе жалость

Сергей прошел узким коридором и остановился возле закрытой комнаты, где была убита девочка. Вчера он торопливо миновал ее, а сейчас неслышно отворил, устремив взгляд на кровать Ильи.

«…их было по крайней мере два человека».

И напоследок, выходя из квартиры и захлопывая дверь, он вспомнил начало затянувшегося разговора, состоявшегося у здания суда. «Один человек потерял свою дочь, ее зверски замучили, он должен узнать всю правду. Я докажу, чего бы мне это ни стоило». Тогда Сергей ничего не понял, зато сейчас смысл сказанных Ширяевой слов обрел реальные очертания. До того четкие, что просматривался кровавый финал. Ибо судья вознамерилась не только отомстить, а доказать вину Курлычкина.

Он подавил в себе желание поинтересоваться у Валентины, когда она сумела встретиться с Николаем Осинцевым и каким образом смогла убедить его выступить на суде с заявлением. Теперь такая возможность скорее всего не представится, а Осинцев, в силу определенных причин, об этом рассказать не пожелает. Хотя как знать: Колька, в общем-то, парень простой и ходить в «героях» не в его натуре. Это с одной стороны. А с другой — нет смысла трезвонить о частном разговоре с судьей.

Шустов уже устал ждать Сергея и собрался уходить, когда увидел его, выходящего из подъезда.

Олег выругался.

— Я думал, ты заночуешь, — злобно процедил он.

— Извини, Олег.

— Извини… — Шустов вгляделся в товарища более внимательно, уловил исходящий от него запах спиртного. — О чем вы говорили?

Белоногов ухмыльнулся.

— О жизни.

— Много выпили?

— В основном пила Ширяева. Я посоветовал ей подольше оставаться в хмельном угаре: может натворить дел по глупости.

— А ну, рассказывай, — потребовал Олег. — Я и так за тебя втык получил. Мне не в кайф нравоучения Рожнова, — повысил он голос.

Сергей пожал плечами и на ходу передал беседу с подвыпившей судьей.

Из всего сказанного Шустов уяснил для себя главное: Сергей распустил сопли, сочувствовал судье — продажной судье. Ему так и так докладывать Михаилу Константиновичу о результатах судебного слушания, заодно расскажет про «сопли» Белоногова — часть воспитательной работы, но прежде сам проведет профилактику.

— Спать, только спать…

Ширяева с трудом дошла до ванной комнаты, достала из аптечки упаковку фенозепама и выпила две таблетки. Оглядев себя в зеркале, подмигнула отражению:

— До завтра.

И вышла из ванной.

Как и накануне, она не стала раскладывать диван, а улеглась на покрывало. Снотворное еще не начало действовать, а она уже спала.

Если Белоногов сомневался в том, что на следующее утро судья внезапно переменится, то Валентина на этот счет не колебалась: она испытает только кратковременный дискомфорт, который исчезнет с первой чашкой крепкого кофе и холодного душа. Тут Сергей был не прав: природа отдыхала на дочери алкоголика.

Олег Шустов запарковал машину напротив городского ботанического сада. Немного посидев за рулем, он кивнул Сергею Белоногову:

— Пойдем прогуляемся.

Сергей предчувствовал неприятный разговор с командиром и пытался угадать причину недовольства Олега. Родившееся в нем подозрение невольно отразилось на лице улыбкой, которую Сергей умело скрыл от Шустова.

Широкая аллея вывела их к озеру, где трудились, проходя летнюю практику, школьники.

День выдался жарким, на Шустове были надеты легкие светлые брюки и рубашка с коротким рукавом. Он закурил, предлагая Белоногову сигарету. Тот отказался.

— Вот что, Сергей, — выпуская носом дым, начал Олег. — Мне откровенно не нравится благотворительность, которой ты занялся.

Не отвечая, парень покивал головой. Он оказался прав относительно разговора.

— Не пойму, — продолжил Шустов бесстрастным голосом, — с чего ты завелся. Ты что, действительно такой милосердный? Тогда твое место не в боевом отряде, а в благотворительной организации.

— Не в этом дело, Олег, — возразил Сергей, но был остановлен протестующим взмахом руки.

— А в чем? Объясни мне. Тебе не кажется, что я обязан знать об этом? Причем давно. А вместо этого я строю догадки, жду, когда ты откроешь рот. Вместо этого ты жуешь сопли. «Никакой личной инициативы» — тебе это о чем-нибудь говорит?.. Чего ты молчишь?

— Говорит. Но, Олег…

Шустов снова перебил собеседника.

— Именно с такой формулировкой тебя взяли в отряд. Это касается каждого из нас. Что, тебе больше не хочется получать хорошие деньги? Или ты борец за идею?