Михаил Нестеров - Убить в себе жалость

После выписки к ней подошел красивый молодой человек, на его лице была написана решимость. Он спросил: «Ты хочешь сказать, что это мой ребенок?» Она ответила, что нет, это ее ребенок. На его лице отразилось явное облегчение, и они больше не встречались.

…У подъезда стояли машины милиции и «Скорой помощи». Валентина только сейчас сорвала нашейный платок. Швы юбки затрещали, когда она, преодолевая по три ступеньки, подбежала к своей квартире. И на пороге потеряла сознание.

…Валентина возвращалась домой пешком. Вадим напрасно уговаривал ее посидеть с ним хотя бы полчасика. Он в одиночку допил коньяк и вскоре присоединился к танцующей на площадке компании своего сына.

Ноги гудели от усталости, Ширяева сняла туфли и сразу прошла в ванную комнату. Не раздеваясь, она села на край ванной, с трудом нагнулась и заткнула слив пробкой. Затем пустила в ванну холодную воду. Долго сидела так, пока вода не добралась до края, замочив юбку. Отлепив пластырь, она положила ногу на ногу и губкой смыла почерневший от пыли клей.

Устала…

Теперь не осталось сил слить холодную воду и вновь наполнить ванну, чтобы полежать в горячей воде. Утром, решила она, встану пораньше.

Валентина стянула с себя намокшую юбку и повесила ее на веревку.

Сегодня, кроме шоколада и конфет, она ничего не ела. Добавив в воду томатный соус, она сварила сосиски. Потом налила в стакан водки и залпом выпила. От спиртного и горячих сосисок зажгло щеки, на лбу проступил пот. Теперь упасть в кровать и не просыпаться до утра.

Стараясь не смотреть на дверь спальни, она прошла в зал и легла на диван.

Среди ночи все же проснулась — замерзли ноги. Укрывшись снятым с дивана покрывалом, она долго не могла заснуть. Перед глазами стоял отец Светы, его взгляд устремлен на нее, а не на покойника, который упал лицом на асфальт. И другие глаза, которые смотрели на нее через опущенное стекло иномарки, примостившейся неподалеку от детской песочницы. Человек в машине улыбался, он подался вперед, чтобы судья заметила его и узнала.

Она узнала его…

Олег Шустов запарковал свою машину напротив ворот лесоторговой базы и, пройдясь вдоль ряда продавцов-частников, поздоровался с высоким седоватым мужчиной, одетым в темно-серую тройку. Полковник Рожнов держал в руке пачку штапиков, перетянутых медной проволокой.

— Давно собирался купить, — пояснил он, — да не было времени.

— Для дома, для семьи? — Шустов, склонив голову, оглядел собеседника поверх солнцезащитных очков.

У полковника не было военной выправки, вернее, она потерялась за долгое время кабинетной работы. Среднего роста, чуть сутуловатый, на вид сорок пять лет, наполовину седые волосы разделены пробором, веки тяжелые с заметными голубыми прожилками.

— Вроде того, — отвечая на вопрос подчиненного, неопределенно отозвался полковник. — У меня на даче вместо штапиков стекла держатся на оконной замазке. Пройдем? — предложил Рожнов, указывая свободной рукой на открытые ворота базы, где было не так людно.

Они прошли вдоль штабелей облицовочного кирпича, миновали контейнеры с цементом и остановились возле образца котла газового отопления.

— Что ты знаешь о Мусе Калтыгове? — спросил полковник, приступая к делу и разглядывая образец.

Шустов пожал плечами.

— Не много. Он — бывший заместитель руководителя службы национальной безопасности Чечни, при его непосредственном участии прошло несколько террористических актов, последнее воинское звание подполковник, числится в федеральном розыске.

Олег замолчал, когда тучный мужчина, остановившийся рядом с котлом, ознакомившись с ценой, отошел от них. Шустов еще некоторое время слушал сварливое бурчание посетителя насчет баснословной цены.

— Пожалуй, это все данные, которыми я располагаю на Калтыгова, — закончил он.

— Видел его фотографию?

Шустов кивнул.

Несмотря на утвердительный жест подчиненного, Рожнов вынул из кармана несколько снимков немолодого уже человека. Олег внимательно вгляделся в каждую фотографию, где Калтыгов был изображен с бородой и гладко выбритым.

— Оставь снимки себе, — распорядился Рожнов.

Олег был одет в джинсы и синюю майку с коротким рукавом. Они с начальником были примерно одинакового роста, но Шустов отличался спортивной фигурой. На его загорелом лице контрастом выделялись белесые брови и светлые усы. Он положил фотографии чеченца в задний карман джинсов, и они с полковником прошли дальше, к штабелям обрезной доски.