Михаил Нестеров - Убить в себе жалость

Кто бы там ни был, Костерин или Белоногов, ему не дадут близко подойти к столикам; даже невысокое ограждение он вряд ли успеет преодолеть. Оперативники будут встречать его, избирая направление для выстрела, чтобы случайная пуля не задела кого-нибудь из посетителей.

Другое дело — Олег. Если ему придется стрелять, то очень точно и аккуратно. Он умел делать это и был готов.

По идее, его место рядом с операми, но он неосознанно выбрал самый дальний от дороги столик — насколько это возможно, в первую очередь обезопасил себя, а не посетителей, которые могли пострадать. Когда понял свою ошибку, стал более сосредоточен, загодя изготовив оружие.

Олег сразу распознал в молодых людях оперативников, когда прошел к свободному столику, но слепо вверять свою жизнь даже профессионалам было не в его привычках. Чтобы не напрячь Белоногова или Костерина — кто из них решится убрать командира? — Олег не поменял позы: еще не время.

Он мог бы и сегодня позвонить дочери, но передумал. К чему? Лучше за день до встречи: «Не забыла, дочь? Завтра идем в зоопарк».

«Вот удивительно, — думал он, когда возвращался от дочери. — Майя живет в Москве, а в зоопарке была всего три раза. Зато маленькие гости столицы первым делом тащат своих родителей посмотреть на животных, готовы каждый день ходить в зоопарк».

С того момента, когда Олег увидел машину, прошли даже не секунды, а мгновения. Пора, скомандовал он себе.

С движением влево он опрокинул стол и тут же метнулся назад, скрываясь за ним. Начало его действий совпали с выстрелом, прозвучавшим очень громко. Олег не успел отметить, кто стрелял, но не в его сторону, это точно. Но вот, сливаясь, прозвучал второй, третий, пятый…

Не вставая, Олег заложил «Сигму» за ремень, так и не воспользовавшись пистолетом.

Белоногов лежал в пяти метрах от первого столика, уткнувшись лицом в асфальт. Маска наполовину сползла, открывая ухо. Под левой рукой расползалась кровяная лужа.

Олег остановился возле тела бывшего товарища, краем глаза наблюдая за действиями оперативников, уложивших на дорогу Костерина.

Бельчонок…

Ранимый Бельчонок…

Спросить бы его, что он чувствовал, когда рвал на девочке платье, уродовал ее плечо, душил. Что испытывал, накидывая петлю на шею судьи, а до этого среди ночи позвонил в ее дверь. Что ответил на вопрос Ширяевой: «Кто там?» — «Это я, Валентина Петровна, — Сергей Белоногов». — «Сережа?.. Что случилось?» Поворот замка, тихий скрип двери, обеспокоенные глаза Валентины…

«Какие же глаза были у тебя, Серый?.. И когда произошел надлом в твоей душе? И вообще, что случилось с ней?»

На эти вопросы Олег Шустов уже никогда не получит ответов.

Он почувствовал себя опустошенным, когда вдруг понял, что не хочет знать правды, она могла оказаться еще более омерзительной.

Двое оперативников оттерли его с места происшествия, и Олег вернулся к бару.

Бледный бармен, не видевший пистолета в руках посетителя, огрызнулся: бар закрыт, непонятно, что ли?

Шустов не выдержал и схватил его за грудки.

— Плохо со слухом? — угрожающе спросил он.

Бармен опустил глаза, вглядевшись в нервное лицо посетителя, его колючие глаза, источающие злобу, и выполнил просьбу, налив водки.

Шустов залпом опустошил бокал, бросил на стойку мятый полтинник и пошел прочь.

Окна офиса юриста М.К. Рожнова находились невысоко над землей. Архипова привстала на цыпочки и постучала в освещенное окно. Пластинка жалюзи приподнялась, Ирина приветственно помахала рукой, затем кивком головы указала на дверь.

Михаил Константинович не обрадовался приходу помощницы, подумав, что пришла она поздновато.

Настырная, тихо ругался Рожнов, направляясь к двери. Ему с большим трудом удалось избежать обычного контакта с Ириной, а судя по ее виду, с каким она в начале седьмого появилась в его кабинете, настроена была решительно. Первым делом она выключила радио, лишив Рожнова возможности дослушать передачу, потом, поглядывая на начальника, закрутила жалюзи.

Несколько дней назад Ирина удивительным образом почувствовала его настроение, извинилась, сказав, что сегодня не лучший день.

Рожнов понял ее, только не лучший день был именно у него.

И вот сейчас с удивительной напористостью самки она возобновила попытку, заявившись… Рожнов отметил время… заявившись без четверти одиннадцати. Как раз то время, когда он ждал от Белоногова долгожданное сообщение.

От женщины исходил тонкий аромат духов. Пропуская Ирину в офис, Рожнов стоял так, что она не могла не коснуться его.