Александр Тамоников - Халхин-Гол. Граница на крови

— Штаб батальона не рассматривает вопрос выхода к батарее какого-то подразделения и уничтожения ее на позициях?

— У нас нет диверсионных подразделений. Тебе ли это не знать?

— Но можно послать пехотное.

— Уже нельзя. Все роты, взводы, отделения разведены по позициям обороны. На данный момент мы переносим штаб в блиндаж, ближе ко второй линии.

— Понял. Благодарю за информацию.

— Не за что. Жди, капитан, японцы непременно объявятся.

— Вопрос в том, когда?

— И на него получишь ответ. Отбой!

— Отбой!

Время тянулось медленно. Постоянно шли доклады с передовых постов. Капитан Гандориг сообщил о занятии полуротой рубежа прикрытия северного фланга. А японцы все не появлялись.

В 13.00 майор Куроки приказал связисту вызвать командира батальона.

Тот ответил тут же:

— Слушаю!

— Провели глубинную разведку, имею достаточные данные по укрепрайону у Номана. Прошу подтверждения начала выхода непосредственно к советско-монгольской тактической группе в четырнадцать часов.

— Подтверждаю и напоминаю, ты должен выйти к району обороны и рассредоточиться на рубеже подготовки штурма, не ближе километра от вражеских позиций.

— Я все хорошо помню. Могу узнать, что со вторым и третьим подразделениями, а также с артиллерийской батареей?

— Все идет по плану. Иначе я не стал бы подтверждать приказ.

— У меня все. В четырнадцать начинаем выдвижение к Номану.

— Удачи!

Связь прекратилась.

Куроки и подумать не мог, что комбат уже покинул Сумэ-Дин и разговаривал с ним с объекта 22, где находились еще две роты, формирование которых к этому времени было закончено. Боевой техники у них не было, только автомобили для перевозки личного состава. Третье такое же подразделение уже вышло в район разворачивания гаубичной батареи капитана Мэнэбу Кикути.

Не знал майор и того, что в смешанном авиационном полку, обеспечивающем действия бригады, к вылету готовятся десятки бомбардировщиков и истребителей. Впрочем, ему было известно, что без артподготовки и авианалета наступление на Номан и Хомтай обречено на провал.

В 13.30 Куроки объявил построение личному составу. В 14.00 колонна начала марш на запад. В заданный район, а именно на рубеж подготовки штурма, подразделение Куроки вышло с опережением графика, в 16.40.

Майор тут же позвонил командиру батальона.

— Докладываю! Усиленная рота разворачивается на рубеже подготовки штурма, в одном километре от позиций обороны русских и монголов. С высоты через стереотрубу видны их позиции, но не техника. Укрепления, признаюсь, не впечатлили меня.

— Не нужно недооценивать противника. Тот факт, что ты не видишь технику, говорит о высоком профессионализме командира тактической группы. Ему удалось спрятать все боевые машины.

— Я слышу вас так хорошо, будто вы находитесь в каких-то километрах от меня, а не в Сумэ-Дине.

Танака рассмеялся и заявил:

— Ты прав. Я нахожусь на объекте двадцать два.

— Вот как? — удивился Куроки.

— Да, со мной две штурмовые роты резерва, третья только что, как мне доложили, вышла к позициям гаубичной батареи. Да, еще минут пять назад со мной связался капитан Одзава. Он также вывел свою усиленную роту на рубеж подготовки штурма.

— Мы можем начинать?

— Не торопись, майор. Все действия только по моим приказам.

— Я понял. Жду команды на штурм.

— Да, до связи!

— До связи!

Капитан Новиков получил сообщение о выходе противника сперва во фланг, а потом и фронт. Он передал командирам подразделений приказ приготовиться к массированной артподготовке и авианалету, но в этот день так ничего и не произошло. Солнце ушло за горизонт, после 20.10 стемнело. Японцы оставались на своих позициях. Никто не летал и не стрелял.

В 20.45, сразу после ужина, который так же, как и обед, был доставлен на позиции, Новикова на связь вызвал командир батальона.

— «Иртыш»! — ответил капитан.

— Я знаю, кого вызываю. Как дела, капитан?

— Хуже некуда.

— Чего так? — удивился майор.

— Да терпеть не могу ждать. Уж быстрее бы все началось.

— Понимаю тебя, но всему свое время. При артподготовке и авианалете противника проводная связь наверняка будет нарушена, посему говорю сейчас. Каковы бы ни были результаты огневой подготовки японцев, заставь санитаров бегать с носилками от рубежей к селению, придай им людей из рот. У Куроки должно создаться впечатление, что твоя тактическая группа понесла значительные потери. Подожги резину, горючку. Пусть японцы думают, что горит бронетехника.