Александр Тамоников - Халхин-Гол. Граница на крови

— Значит, все без изменений? Давай к расчету пулемета, передай… — Майор проинструктировал солдата и тот убежал.

Спустя пять минут командир отряда поднял ракетницу и нажал на спуск. В небо ушла красная ракета.

Тут же застучал станковый пулемет, благо боеприпасов к нему хватало с избытком. Расчет открыл слепой огонь по высотам и позициям противника, устроенным перед ними. Монгольские пограничники укрылись в окопах.

Через пять минут Куроки выпустил в небо вторую красную ракету.

Массированный обстрел сопок заставы не стал неожиданностью ни для начальника капитана Гандорига, ни для его заместителя, находившегося у позиции расчетов ручных пулеметов. Так и должно было быть. Без огневого прикрытия идти на штурм — это настоящее самоубийство.

А вот Шагаев беспокоился.

Гандориг заметил это и спросил:

— Что на этот раз, Алтан?

— В смысле?..

— Чего сейчас хмуришься? Все гибель летчиков забыть не можешь?

— Об этом я никогда не забуду, но сейчас дело в другом. С какой стати японцы принялись вслепую расстреливать боекомплект станкового пулемета?

— Он должен заставить наших бойцов укрыться.

— Вот! А если японцы сейчас пойдут на штурм?

— Но не будет же пулемет бить по тем местам, куда выйдут японцы. В момент штурма расчет должен будет прекратить стрельбу.

— Необязательно. Расчет может вести огонь по вершинам сопок, и тогда штурмовая группа получит возможность дойти до них.

— А наши пулеметы?

Шагаев посмотрел на Гандорига и спросил:

— Амгалон, ты что, действительно не понимаешь, что японцы не дадут пулеметчикам высунуть головы? Или проверяешь меня? Станковый пулемет будет вести огонь даже в непосредственной близости к своим группам, прекратит его, как только японцы подойдут к позициям на расстояние броска гранаты. Тогда они уничтожат наши пулеметные расчеты и подойдут по мертвой зоне, по склону к вершине и опять-таки применят гранаты.

— Возможно, ты и прав. Что предлагаешь?

— Перед тем как дать тебе совет, я должен знать, где сейчас находятся бронеавтомобили.

— Идем к связисту.

Офицеры прошли к сержанту Карандану, и Гандориг приказал вызвать отряд.

— Слушаю, капитан! — ответил подполковник Гэлдэр.

— Докладываю. Японцы открыли огонь по нашим сопкам из станкового пулемета.

— Как они выставили его на глазах у наряда? Почему вы позволили им это сделать?

— Мы не имеем права обстреливать чужую территорию.

— Ты слишком хорошо знаешь устав, Амгалон. Это похвально, но я отдам тебя под трибунал, если и сегодня японцам удастся нанести твоей заставе существенный урон. Это все?

— Нет, есть вопрос у советника.

— Передай трубку.

— Здравия желаю, товарищ подполковник! — приветствовал старший лейтенант Шагаев начальника пограничного отряда.

— Здравствуй, старший лейтенант. Ладно, пусть Гандориг такой у нас ревнитель уставов и всяких инструкций, но ты-то советский боевой офицер. Не мог взять командование на себя? Это допустимо в экстремальной ситуации.

— Вот именно, товарищ подполковник, в экстремальной. Общая обстановка на момент выхода японцев к восточным сопкам таковой не являлась.

— Ладно. Что ты хотел?

— Мне надо знать, где сейчас находятся бронемашины.

— Исходя из времени отправки и скорости передвижения, где-то в восьми-десяти километрах от вас.

— Это значит, что самое большее через полчаса они будут у заставы, не так ли?

— Думаю, раньше. Могут появиться через двадцать минут. Экипажи опытные, водители служат не первый год.

— Я вас понял, благодарю.

— Теперь вопрос у меня. Какое решение принял ты?

— Товарищ подполковник, если бронемашины подойдут в течение двадцати минут или получаса, то мы отобьем штурм японцев. На этот раз они понесут невосполнимые потери.

— Хорошо. При необходимости бери командование на себя.

— Обойдемся. Капитан Гандориг умело руководит заставой.

— Если все, то жду сообщений. До связи.

— До связи.

Шагаев передал трубку связисту.

— Спасибо за поддержку! — сказал Гандориг.

— Сочтемся позже.

— Так что ты предлагаешь?

— Немедленно прикажи наряду и пулеметным расчетам отойти в развалины, назначь специальную группу из двух-трех самых опытных стрелков. Японцы наверняка попытаются перенести станковый пулемет на сопки, оставленные нами. На сей раз мы не должны допустить этого.

— Ты предлагаешь оставить господствующие высоты? — воскликнул монгольский капитан.

— Это не господствующие высоты, Амгалон, а могильник для наших бойцов.