Александр Полюхов - Операция «Джокер». Личный шпион Президента

Юный постоялец сразу приглянулся — беззубостью, откровенностью и той непосредственностью, что встречается только у детишек — не у всех, к сожалению. Пока спускалась по лестнице в кухню, вспомнила про Ксению: как чадо носит под сердцем, как у нее со Степаном? Сын и невестка затаились, боясь сглазить вторую беременность — первая закончилась смертью новорожденного. Почти не присылали писем и фотографий, скрывали результаты консультаций у врача и, самое обидное, не вызвали Анну к себе, чтобы как прошлый раз помогла будущей маме. Столь же, если не более, обижало отсутствие Матвея. В который раз пообещал, что скоро закончит шпионские эскапады и вновь станет домоседом. «Веришь?» — спросил перед отлетом на Кубу. «Верую», — ответила, не пытаясь обмануть или обмануться, просто давно и страстно хотелось, что было хорошо, чтобы день занимали семейные хлопоты, чтобы вот так же звучал детский смех. Но сейчас резиденцию наполнял не только Петя, но и его родители, непонятно зачем и насколько приглашенные мужем. Не первые странные гости, лучше, если последние. Физик — тихий, высоколобый, типичный подкаблучник. С виду простоват, только Алехин не стал бы душить в объятьях простака, а Арсения велел чуть ли не облизывать. Опять же Маша Шпагина над семейством хлопочет, словно Жулин — ее потерявшийся и вновь обретенный брат. Ирина совсем иная — щучка, которая когда-то схватила мелкого карасика, а теперь и рада, и не рада, что тот оказался золотой рыбкой. Держит мужика в ежовых рукавицах, любит, а шпыняет, словно мстит за годы затянувшейся трудной жизни. И не спешит пользоваться благами, даруемыми благородным металлом. Стесняется? Боится? Сомневается, что надолго? Надо с ней по душам потолковать: вдруг проболтается о причинах симпатии, вспыхнувшей у Матвея к семье из Ульяновска.

— Тетя Аня, — бросился к ней любознательный паренек, — а оладьи с черничным вареньем будут на завтрак?

— Сейчас испеку быстренько, если мамочка твоя поможет.

— Поможет! Поможешь, мам?

— Конечно, Анна Евгеньевна, — без подобострастия и суеты согласилась Жулина.

— Славно. Петечка, выбери правильное варенье — банки в угловом шкафу, там кроме черники есть разные дары нашего сада.

Женщина смотрела на мужчину, то ли разглядывая знакомые черты, то ли пытаясь понять, что в нем нашла. Возможно, делала и то, и другое. Наконец, объект внимания отвлекся от манной каши с земляникой и поднял взгляд.

— Расстроена, дорогая? С утра полсловечка не вымолвила.

— Представляешь, — на ходу рождалась семантическая дымовая завеса, — на моем фестивале среди гостей выступали спортсменки из Малайзии, слабенькие, на любительском уровне. Поведали: тамошний шейх или муфтий, уж не помню, предложил фигуристкам выступать в одежде, соответствующей нормам шариата. Прям вижу, как выходит девочка на лед, а на ней хиджаб. Ужас!

— Это зачем же? — поддержал неактуальную для себя тему Президент, глазами лаская тело любимой, особенно те части, что, по мнению малазийца, представляли собой аврат — гениталии и молочные железы — первичные и вторичные половые признаки.

— Да, ортодокс просто-напросто! Сам бы башку закутал и прыгнул тройной аксель, — стакан с молоком — кости спортсменам надо укреплять кальцием — качнулся в руке женщины, выплеснув капли на скатерть.

— Да, зрелище из числа незабываемых! — поддержал разговор хозяин Ново-Огарево, занятый мыслями, далекими от спортивной экипировки. — Ты мне лучше скажи, состоялась ли на празднике встреча Матвея Александровича с «денежным мешком».

— Прошла удачно. Я их только представила и при разговоре не присутствовала. Твой шпион сразу взял мужа Тренерши за яйца, тот кивал и поддакивал. Разок только взбрыкнул, но чекист моментально утихомирил. В конце, как ты верно его назвал, «денежный мешок», кстати внешне и есть мешок, согласился помочь.

— Так они договорились?

— Не волнуйся, — девушка допустила ошибку, использовав словесный оборот, ненавистный партнеру, и поспешила исправиться, — выбор исполнителя в данном случае безошибочен. Твой личный порученец идет прямо к цели и не спасует перед препятствиями. К тому же мне симпатичен.

— Пора ревновать? — получив успокаивающий ответ, Президент перешел на игривый тон — эмоциональная разгрузка перед долгим и трудным днем.

— Сам прикинь: мне без тебя одиноко, а вокруг есть мужчины, похожие на Матвея.

— Развратница!

— Ночью произносил это слово совсем иначе.