Александр Полюхов - Операция «Джокер». Личный шпион Президента

Amazona leucocephalia дремал, поскольку перед уходом Виолетта накрыла клетку шалью. Услышав шорох, бело-красно-сине-зеленая копна перьев резко крикнула «карамба» и, крутанувшись на насесте вниз головой, щелкнула клювом. Результат — две половинки воришки начали отдавать кровь газете, та охотно впитывала их, как и жидкое гуано, которым ее одарил обитатель клетки. Птица вернулась в нормальное положение и стала покачиваться, убаюкивая себя. Скоро взъерошенные перья легли на место, нижнее веко поднялось и прикрыло глаза, вновь пришло забытьё. Самец родился в неволе, у российского любителя пернатых и никогда не порхал на родной Кубе. И все же в головке мелькали смутные образы пальм и слышались призывные крики самок. Есть память индивида, есть генетическая и есть память памяти. Во второй или третьей грызуны помечены как пожиратели яиц и птенцов. Приговор для грабителей гнезд — смерть.

Зал тесноват, скорее, заточен под сиртаки, чья греческая сплоченность требует минимум места, а греческий же генезис, быть может, действительно восходит к пляскам эллинов на острове Итака. Привередничал лишь московский постоялец гостиницы «Барселона», ульяновским гостям клуб нравился. Алехина раздражал и воздух, перенасыщенный запахами духов и дезодорантов. Толкотня способствовала развитию чувства локтя и наставила разведчика на путь истинный — в уголок, уже облюбованный аборигенами, пришедшими «чисто на посмотреть». Среди них неожиданно узрел «Бобра», чья физиономия знакома по фотографиям от Опера. Авторитет магическим образом сумел добыть себе стол и уже приступил к потреблению спиртного.

Для вора в законе выглядел избыточно элегантно, что давало ему крохотный шанс войти в лучшее будущее, если красота действительно спасет мир. Правда, в данном случае она была заимствованной. Модные полуботинки — не туфли — с лаковым блеском не могли скрыть легкой хромоты, а пиджак изящного кроя и ручного пошива — сутулой спины, почти горба. Пострижен весьма тщательно, с учетом скромного количества оставшейся растительности и асимметричной линии волосяного покрова. Нос идеален, а глаза… Вот они, а не шрамы вокруг, выдавали, насколько потрепала жизнь. Руки — чуть крючковатые — собраны в неплотно сжатые кулаки. Правой теребит четки, левую порой раскрывает и смотрит на ладонь. «Линию жизни или богатства проверяет? Не сильно поможет хиромантия после визита Опера! Человек, безусловно, неординарный. Подойти? Нет, сейчас мать и дочь закончат пудрить носики и вернутся, посмотрим, как поведет себя Ануш».

Появление Дадашьян повергло в ступор «Бобра», женской хитростью Людки вытащенного из квартиры и любовью к сынишке затащенного в «Итаку». Он отвел взгляд, а когда АХД поздоровалась и присела к столу, экспромтом забубнил легенду: «Зашел на девочек облизнуться». Алехин, наблюдавший за вором минут семь и уже опознавший по оперативным фото его сынишку, наклонился к уху: «Который твой? Блондинистый в клетчатой жилетке, что с Людмилой разговаривает?» От неожиданности авторитет отшатнулся, потом сообразил, кто стоит рядом, собрался и почти бесстрастно ответил: «Ага. В хореографический кружок ходит. Показательными выступлениями ребятишек откроется вечер. Присаживайтесь». Разведчик еще повысил оценку «Бобра», сумевшего не только преодолеть шок от встречи, но и моментально идентифицировать неизвестного. Радовало, что и букву «блюдечко» не вставил ни разу. «Пожалуй, годится для использования. Надо ему подобрать правильную роль».

Размышления прервало появление другого объекта оперативной заинтересованности — Дрика-старшего, которого буксировала фигуристая блондинка, успевшая к двадцати годам повидать многое и убить естественный красоту роскошной гривы платиновой раскраской. «Позапрошлая Мисс Ульяновск, — шепнул владелец лакированных ботинок, — забагрила прошлого вице-губернатора». «Похоже на бал дворянского собрания Симбирска», — ирония еще формировалась на губах шпиона, когда периферийное зрение вновь уловило знакомое лицо. «Федор-то зачем сюда приперся!» Тут же аналитический ум стал подбрасывать предположения, сомнения, опасения. «Стоп! — скомандовал себе Матвей. — Простым стечением обстоятельств это не объяснить. Божий промысел?»

Идея сразила чудовищностью, верностью, безысходностью. Алехин не верил в Всевышнего, хотя бабушка в детстве сводила в церковь для крещения. Как агностик, абстрактно предполагал, что есть НЕЧТО или НЕКТО. Матвей не отвергал Божественное начало, просто не видел доказательств, не принимал на веру. И вот появился серьезный аргумент. Нет, отставной полковник не считал, что ТАМ озаботились необходимостью ему что-то доказывать. В ту секунду осознал, что игры с перемещением во времени привлекли внимание на самом ВЕРХУ и что действующие лица сейчас проходят кастинг. Не все собрались в зале, но многие, а, значит, строгий СУДЬЯ присутствует здесь и скоро отберет нужных, отсеет ненужных. «И кому же тут поручено отделять зерна от плевел? Неужели мне? Невезуха!»