Александр Полюхов - Операция «Джокер». Личный шпион Президента

Федор умолк, ожидая реакции на незаданный вопрос, что повис в комнатушке, целиком заполнив объем и не оставив места для сопротивления пленника.

— Мои люди? — оперативник неубедительно попытался соблюсти приличия.

— Мы их убили, — повествовательным тоном ответил чекист. — В тебя стрелял я лично, счел целесообразным взять в плен. Ах, еще литовец сейчас на допросе, еще не понимаем, нужен нам или нет.

— Какие гарантии? — прозвучало невысказанное, хотя уже явное согласие человека, который знал, что никто ему не поможет, что ЦРУ забудет о нем, сэкономив на оплате рейда в Ульяновск. — Ты уполномочен?

— Разумеется, ведь я дал команду о ликвидации цэрэушной группы, — Опер умолк, потрогал нижними резцами верхнюю губу и с сожалением закончил. — Но ты прав: занимаюсь в основном негативом, типа твоих прежних «подвигов». Сейчас войдет мой позитивный начальник, и ты сделаешь всё, что он прикажет. Если нет, то вернусь я. Ты же этого не хочешь, коллега?

Раненый хотел, чтобы его оставили в покое, но понимал, что в данной ситуации наименьшее зло, чтобы его оставил в покое хотя бы расслаблено стоящий перед и над ним, русский парень. Который убивал и готов сейчас убить прямо здесь, голыми руками. А умирать рано, надо выкарабкаться из передряги живым и здоровым. Чужие секреты не стоят и минуты жизни, особенно когда есть шанс вернуться домой, пусть и не скоро.

— Согласен, только литовца — его кличка «Летчик» — надо бы помножить на ноль. Мне свидетели ни к чему.

— Сам сделаешь или на аутсорсинг отдашь? — рассмеялся Опер. — Шучу! Дай-ка мешочек на башку накину. Не волнуйся — тряпичный — не задохнешься. Мой босс стеснительный, не надо посторонним его лицо видеть. Иначе придется и тебя «помножить».

Пленный уже догадался, каков будет первый приказ русских: потребуют, чтобы передал сигнал об успехе операции, ее второго и третьего этапа. «Стоп! Чекист упомянул взрыв в институте! Мы же туда не добрались!?»

Чудов пожал руку Оперу.

— Отлично сработал, Федор. Поезжай в НИИ, разберись там со взрывом: техногенный или диверсия.

— Для операции «Джокер» лучше бы первое. Хуже, если мы проморгали альтернативную группу. Хотя вряд ли.

— Лучше, хуже! Мне с минуты на минуту позвонит, сам знаешь, кто. Что скажу?

— Логично, чтобы № 1 звонил товарищу Григу. НИИ — его епархия.

— Не умничай! Пулей давай.

— Есть.

— И совет прими: не убивай больше никого, закрой личный счет.

— Так я…

— Вижу, втянулся чересчур, нравится тебе это дело. Хватит уже, иначе после Ульяновска будешь заниматься исключительно канцелярщиной в ОФ.

— Не против, — соврал Опер и для убедительности добавил. — Виола будет довольна.

«Боже, в кого мы превратили нормального парня! — мысленно перекрестился Игорь. — Сумеет ли вернуться к обычной жизни?»

Алехин ужасно хотел спать, а не ложился — страшно. Только кофе уже не могло обмануть рецепторы, мелатонин хлынул в кровь, веки опустились сами собой. Так в кресле и задремал. Через два часа проснулся от стука в дверь, бодрый и выспавшийся. Радостно — Серая река не явилась, снов вообще не видел. Неловко подогнутая рука затекла, едва замок открыл. На пороге охранник.

— Матвей Александрович, что ж вы трубку не берете? Москва названивает.

— Мобильник забыл в НИИ. Память ни к черту!

— Вот, воспользуйтесь нашим терминалом с шифрацией.

В ухо раздался громогласный поток слов, ключевыми из которых прозвучали «немедленно», «вылет», «Москва».

— Генерал, убавьте звук, а то до инфаркта докричитесь — вашего ли, моего ли. Хозяин не обрадуется. Разберусь тут и прилечу.

— Там полк ваших, наших и прочих разбирается, — шеф СБП умерил тон. — Не представляете, что здесь творится. Самолет под парами, ждем вас через три часа.

— Понятно: через три часа.

Принять душ и переодеться — несбывшаяся мечта. Взял с вчера собранную сумку с вещами, вышел из отеля, посмотрел на неоновое название «Барселона» и громко расхохотался: «Я ЭТО СДЕЛАЛ! Счастливо оставаться, Симбирск». Телохранитель раздраженно шептал в рукав — машина задерживалась. Раннее утро, улицы пусты. Хотя из-за угла уже показался первый пешеход — старушка с дурашливым пудельком.

— Доброе утро! — разведчик выплеснул на нее хорошее настроение.

— Мой Барсик умеет какать на деревья, — последовала неординарная реакция.

— Неужели, — обескуражено отреагировал москвич и внезапно вспомнил, что недавно действительно видел какашку, приклеенную к стволу сантиметрах в тридцати над землей. — Поздравляю.