Александр Полюхов - Операция «Джокер». Личный шпион Президента

— Однажды, в прошлом году. Как и сегодня: старый конверт без содержимого.

— С адресами?

— Я не запоминал. Оставил и всё.

— Он тоже был с маркой?

— Да.

— Помнишь какой?

— Прошлогодняя имела надпись по кругу Alexandria Post Office [34] Почта Александрии ( амер. англ. ). . Нынешняя — сами видели — с любительским рисунком головы Бенджамина Франклина. Цена и тогда, и теперь — 5 центов, — Семенов внезапно упал на колени, заставив дернуться вооруженного фэбээровца, стоявшего поодаль на крыше. — Умоляю, дайте мне досидеть до конца командировки спокойно! Месяц остался.

— Сиди. Потребуется, тебя найду.

— В России контактировать не буду — поймают.

— Нет, так нет. Придумаем что-нибудь заграничное.

— Спасибо вам! Я никогда не видел получателя, Христом Богом клянусь! Не знаю, кто и откуда.

Зато знала Полина, не спеша натягивавшая одежду. Ей было безразлично будущее русского шпиона, волновала судьба шефа УПРО. Взглянула на мачту с мигающим маяком: та на сей раз обеспечивала не безаварийную посадку геликоптера, а видеозапись импровизированного допроса. Затем пальцами правой руки провела по волосам и выудила микрочип аудиозаписи. Что ж вечер удался, крот выявлен, начальник будет доволен, Агентство ждут перемены. Оставалось выпить на радостях, которых не ощущала, или с горя, которого не испытывала. Потом рухнуть в кровать и спать одной — нормального мужчину так поздно не снимешь.

Вызвездило конкретно, по-южному. Небесная карта не та, что в Центральной России, даже на взгляд Ксении, не сильно продвинутой в астрономии. И тишина в Калифорнии иная, по крайней мере на побережье — шуршащая, чреватая тем, что вновь зашумит океан, задремавший и отползший на время ночного отлива. Мужчина и женщина стояли бок о бок, полуобнявшись, и молчали. Хорошо, когда не надо убеждать друг дружку словесно, а можно просто любить. Уже спокойнее, чем раньше, а всё же сильно. И пусть страсть ушла в глубину, выжидая, когда рождение младенцев освободит для нее физический простор, она здесь, никуда не делась, беззвучно урчит, как сытая кошка. Потом, уже скоро, взорвется, даст выход сексуальной энергии, но пока копит её, сдерживает. Медики объяснили бы это изменениями в выработке гормонов надпочечниками, только слабовато объяснение — отдает начетничеством. Человек устроен сложнее, потому и завоевал Землю целиком — от полюса до полюса. Ему уже становится тесно в планетарном пространстве, еще немного и захочется раздвинуть временные рамки. А в данную минуту двое просто смотрели на чарующий небосклон, большего им и не надо.

— Степ, вернемся домой.

— Пойдем, если холодно.

— Нет, в Россию, глупыш.

— Тебе тут плохо, про засранца Дрика вспомнила?

— Мне там лучше. Про извращенца забудь — о нем позаботился твой папа.

— Шутишь, отец мертв!

— Мертв Дрик, его сожрала акула у Флориды. Матвей Александрович жив.

— С чего взяла?

— Знаю, только не выспрашивай подробности, — загадочно улыбнулась женщина, скрестив руки на шарике живота, ставшего временным домиком для двойняшек. — Обещай, что уедем на Родину.

— Ну, если настаиваешь, то… Откровенно говоря, и самому здесь поднадоело. Контракт истекает осенью, можно и не продлевать.

К дому поднимались вверх по лестнице медленно, с остановками. Алехин-младший успел пожалеть, что у него никогда не получалось высказать отцу свою любовь, всегда что-то мешало. Перехватило горло, и рослый сильный мужчина отвернулся в сторону, чтобы жена не уловила влажный блеск в глазах. Ему всегда не хотелось верить в смерть, хотелось верить в жизнь.

Опер давно встал и смылся по делам. Обычно оставлял записочку на кухне, и Виолетта прочапала босыми ногами туда. Бумажку сперва не увидела, на столе стояла бутылка местного вермута. «Странно, Федя же не пьет бормотуху!» Потом обратила внимание на крохотный листок. «Подари Алджимасу, похвали его тягу к краеведению». Просьба, столь странная, что ее следовало обдумать под душем. Сначала вода пошла холодная, и сфинктер отказался открываться. Потом струи стали горячими, мочевой пузырь согласился опорожниться. Теплая желтоватая жидкость сливалась с горячей прозрачной и утекала в сток. Вместе с ней исчезло и сомнение: раз надо, следует выполнить просьбу. Тем более, что настал большой день — сегодня планировала объявить любовнику о беременности. Заискивать перед ним не собиралась, но и злить его по пустякам — не резон. «Нехай, упьется, краевед из Прибалтики».