Александр Шувалов: Самый опасный человек

Поговорили, в общем. Потом выпили по последней и расстались вполне по-дружески. С этого самого момента и стал фальшивый Куклин ожидать какой-нибудь подлянки. Сейчас, получается, дождался.

Машина остановилась у ворот двухэтажного особнячка. Достаточно скромного, к слову. Таких в той же подмосковной Баковке — штук тринадцать на дюжину. Ворота с легким скрипом распахнулись.

— Ну, что, надумали?

— Вы о чем, Михаил? — удивился бывший пассажир, а ныне — пленник.

— О моем предложении. Решайтесь уже.

— Уж больно вы суетитесь, дружище. И торопитесь.

— А вы — нет?

— А мне-то куда? Мой самолет уже в воздухе, — грустно заметил как бы Куклин.

— Все не так безнадежно, — молниеносно среагировал старательно набивавшийся в кунаки хлопец из ЦРУ. — Я взял на себя смелость немного задержать вылет. По метеоусловиям, естественно. Ну, решайтесь. И не надо, дружище, бояться. Все будет просто отлично.

Поднял глаза на собеседника. Лицо того выражало вселенскую грусть. И некоторую гадливость.

Что такое, граждане, вербовка? Это принуждение к сотрудничеству. Добровольному или не вполне. Поединок характеров и интеллектов, сложный, как разыгрываемая международными гроссмейстерами шахматная партия, и острый, как схватка фехтовальщиков. По мнению экспертов, естественно, создателей многочисленных засекреченных разработок. А также авторов дешевых книжек в мягких обложках.

На деле все гораздо незамысловатей и в то же время эффективней. Во-первых, многие кандидаты и сами глубоко озабочены проблемой, как бы, к кому бы и за сколько завербоваться. И, во-вторых, многие против собственной воли идут на сотрудничество, если их грамотно к нему подводят. Создают условия невозможности отказа. А потом делают, как сказано в инструкции, «предложение в открытой форме». Хотя кое-кто все равно посылает вербовщика в пешее путешествие по известному адресу. Это уже в-третьих.

Таки образом, процесс вербовки премьер-министра или просто министра за компанию с членом парламента лощеными элитарными сотрудниками спецслужб не намного отличается от аналогичных действий похмельного участкового, склоняющего к стуку приблатненного алкаша. Или находящегося под «условкой» распальцованного «баклана». Разница только в костюмах, интерьерах и размерах гонораров, конечно же.

И совсем уж примитивным, буквально как мычание буренки на лугу, этот процесс сделался после окончания «холодной войны». Спецслужбы страны-победительницы очень быстро привыкли всегда и везде вести себя, как войско, ворвавшееся во взятый на шпагу и отданный на разграбление город. То есть, выражаясь фигурально, норовили трахнуть всех и каждого, даже не озаботясь предварительными ласками. И искренне, как-то по-детски обижались, если не шел процесс.

— Отвянь, Мишико, — молвил задержанный. — Надоел уже.

— Ладно. — Незадачливый вербовщик согнал с лица улыбку. — В таком случае вам придется на некоторое время у нас задержаться. Скоро здесь будет один человек, ваш старинный знакомый. Вот тогда и поговорим.

— Как скажешь, — кивнул бывший пассажир.

— Вот именно. — Носатый из принципа оставил за собой последнее слово.

Камеры предварительного заключения в архитектурном плане здания явно не предусматривалось. Именно поэтому ее и не было. Задержанного отконвоировали в подземный гараж, завели в комнату без окон, что-то вроде подсобки, и заперли.

Он остановился у входа и принялся с интересом изучать обстановку. Небольшое, где-то три на четыре метра помещение. Ни стульев, ни тебе дивана. Тусклая лампочка под потолком. Батарея у стены. И прикованный к ней наручником, сидящий на полу пожилой азиат, мелкий и щуплый.

— Добрый вечер. — Азиат глянул на вошедшего, и глаза его на секунду сделались от удивления идеально круглыми. — Вот это да! — Его английский был безупречен. — Глазам своим не верю.

— Та же история, — отозвался, кивнув, вошедший. На том же самом языке, но чуть менее изысканном. — Расскажи кому, просто засмеют. Самый опасный человек в Азии, и не только там, — присел на пол рядом, — лучший боевой оперативник китайской разведки сидит у каких-то упырей в гараже, да еще и в наручниках.

— А рядом, — подхватил китаец, — тот самый Большаков, так вас до сих пор называют в конторе? Живая легенда ГРУ.

И дружно, чуть слышно расхохотались.

— Да уж, — продолжил, отсмеявшись, китаец. — Встреча — так встреча. Какая, интересно, по счету?