Валерий Ковалев - Золото мертвецов

— Не знаю, не знаю, — забегал глазами Кац. — У меня нет таких полномочий.

— Тогда свяжитесь с Артуром Алиевичем. Он, кстати, будет очень недоволен, если эта сделка сорвется, — пожал плечами посредник.

— Ну что ж, хорошо, — поколебался с минуту Кац. — Я так и сделаю.

— Неплохой ход, — рассмеялся Мартыненко, когда тот снова покинул номер, — расписку они дадут. Жаль только, что мы не можем ее нотариально удостоверить.

— Ничего, — сказал Огнев, — все-таки хоть какой-то документ. Тем более что лишнего шума в этом деле финансистам не надо.

Банкир вернулся довольно быстро.

— Так и быть, мы дадим расписку, — сказал он. — Но только после получения груза. Когда он будет у нас?

— Можем сегодня.

— Отлично, — кивнул лысой головой Кац. — Груз следует доставить на железнодорожную станцию в полночь. Там я его приму, оприходую и выдам нужный документ.

Затем Мартыненко растолковал приятелям, куда именно им следует подъехать, и Огнев с Виктором отправились на кордон.

— А твой москвич хваткий парень, — когда отъехали от гостиницы, сказал Лебедев Огневу. — Тоже бывший конторский?

— Ну да, учились вместе, — последовал ответ, — теперь возглавляет ЧОП.

Передача драгметалла состоялась на одной из платформ запасного пути, где стоял грузовой состав с прицепленным к нему локомотивом.

Слитки, доставленные в специально сбитом ящике, погрузили в почтовый вагон, у которого прохаживались два молчаливых охранника с портативными рациями, тщательно осмотрели, пересчитали и заперли в сейф.

Здесь же, на фирменном бланке с печатью, банкиром в присутствии Мартыненко была составлена расписка.

Там значилось, что вице-президент коммерческого банка «Капитал» Марк Ильич Кац принял от граждан Юрия Петровича Молоха и Виктора Ивановича Лебедева девяносто четыре золотых слитка Гохрана СССР (при этом были указаны их общий вес, дата изготовления и номер партии), предназначенные для последующей передачи Федеральному казначейству России, с правом получения сторонами причитающегося им вознаграждения.

Внимательно прочтя бумагу, Огнев спрятал ее в карман, после чего, простившись с москвичами, друзья направились к машине.

— Может, заедем к Зее? — усаживаясь в кабину, спросил егерь. — Она несколько раз о тебе спрашивала.

— Нет, — отказался Юрий, — рано. Вот разберемся со всем этим делом, тогда и объявлюсь. А сейчас я кто? Лагерная пыль.

— Ну, как знаешь, тебе видней, — нахмурился тот, поворачивая в замке ключ зажигания.

Звонок из Москвы раздался через три дня, поздней ночью.

— Виталька, ты? — хриплым со сна голосом спросил Огнев.

— Я, Юра, — донесся издалека голос Мартыненко. — У нас проблемы. Жду тебя в субботу в четырнадцать часов в нашем сквере, что на Хавской, помнишь такой?

— Да, помню, — коротко ответил Огнев. — Что случилось?

— Эти суки нас хотят кинуть, — выругался Мартыненко, — так что давай приезжай, пока не поздно.

— Хорошо, — ответил Огнев, — в субботу будем, — и отключился.

— Что-то произошло? — возник на пороге смежной комнаты сонный Виктор.

— Неприятности, — встал с постели Огнев. — Звонил Виталька, сообщил, что банкиры хотят нас обмануть, нужно ехать разбираться.

— Вот мрази, — сокрушенно вздохнул егерь, — все им мало, когда выезжаем?

— В субботу во второй половине дня нам нужно быть в Москве.

— Ясно, значит, утром я отправляюсь за билетами.

— И захвати один слиток, толкни своим кавказцам — нам понадобятся наличные.

— Понял, сделаю, — присел Лебедев к столу, потянувшись за сигаретами.

Мартовским утром, под звон капели, поездом Мурманск — Москва друзья прибыли в столицу и остановились на сутки в привокзальной гостинице.

Перекусив в номере купленными в буфете продуктами, они помылись в душе, немного посмотрели телевизор и отправились в универмаг «Московский».

Там в специализированном отделе купили сотовый телефон для Виктора, а потом снова вернулись в номер. В полдень пообедали в гостиничном ресторане и отправились на встречу с Мартыненко.

Сквер, о котором упоминал Виталий, а точнее, десяток старых лип со скамейками под ними располагался неподалеку от ведомственного общежития Высшей школы КГБ, где в свое время они вместе жили.

Он примыкал к тылу высокого зеленого забора, окружавшего объект, и был, как всегда, пустынным.

— Значимое место, — сказал Юрий, когда они с Виктором уселись на одну из скамеек. — Во время учебы мы здесь часто выпивали по вечерам в дни стипендий.