Валерий Ковалев - Золото мертвецов

— Неплохо воевал унучек, — сказал с гордостью Тимофей Алексеевич, — наша порода.

Потом, когда вернулись на кухню, предложил Огневу погостить.

— Живу я сам, бабка давно померла. Курень большой, вдвоем будет веселей, или домой спешишь?

— Да нет, — ответил Огнев. — Его у меня нет, так получилось.

— Вот и поживи, оглядись, — продолжил старик, — в наших местах тебе глянется. Съездим на Дон в плавни, порыбачим, покажу тебе казачьи станицы.

Так Огнев остался у Тимофея Алексеевича.

Теперь он не сомневался, что он именно тот человек, который оставил записку в самолете и мог прояснить историю с необычным грузом.

Поселил старый казак Огнева (тот назвался Юрием Молохом) в небольшой уютной светелке, с окном, выходящим в сад.

На следующее утро тот съездил на вокзал, забрал из камеры хранения свой кейс, а в универмаге купил кое-что из вещей: спортивный костюм, пару сорочек, свитер и комплект зимнего камуфляжа. А еще, не желая быть обузой хозяину, целую сумку продуктов.

В последующие дни, перебрав двигатель на старенькой «шестерке», Тимофей Алексеевич познакомил гостя с городом, а затем они съездили на рыбалку в станицу Кагальницкую, где у хозяина были родственники.

Поели донской ухи, моченых арбузов под самогон, послушали казачьи песни.

На обратном пути с ними случилась неприятность.

Километрах в тридцати от города автомобиль Воронова подрезала иномарка и, чиркнув крылом, унеслась вперед.

Тимыч (так звали его близкие) остановился, и они с Огневым вышли из салона осмотреть машину. Иномарка между тем остановилась и сдала назад. Из нее вышли трое парней в спортивных костюмах и не спеша направились к «жигулям».

— Ну что, дедуля, платить будешь? — повертел на пальце брелок с ключами самый крепкий.

— За что платить? Вы ж меня, ребята, сами подрезали, — удивился Тимыч.

— Плати, козел, а то щас отрихтуем твой шарабан, — осклабился второй, и в руках у него возникла бейсбольная бита.

В тот же миг старик резко взмахнул рукой, бита загремела на асфальт, а парень дико взвыл. Остальные на мгновение опешили, и это им дорого обошлось. Крепыша Огнев свалил пинком ноги в живот, а второго ударом в челюсть с разворота.

— Так-то, пацаны, — сказал, оглядев бесчувственные тела, и поднял валявшуюся у ног биту. — Тимыч, а что вы сделали тому? — кивнул на все еще воющего в кювете парня.

— «Козу», — растопырил дед пальцы. — Мне по моим годам она еще по силам. — Затем подошел к иномарке и вырвал из блока зажигания провода.

— Нехай позагорают засранцы, може, умнее станут.

После этого они сели в машину и тронулись с места.

— Вот и мой Сашка вроде таких, — переключил скорость Тимыч. — Правда, стариков и убогих не обижал, а все едино бандит. Из армии пришел, а работать негде — шахты с заводами позакрывали. Потыкался по коммерсантам, те нос воротят, бывший афганец, такие, мол, нам не надобны. Сходил к военкому, как же так? А тот ему — живи как знаешь, я тебя в Афганистан не посылал.

Вернулся домой, трясется весь. Где же справедливость, дед? А что я скажу? Промолчал.

Ну, он и связался с братвой. Смотрю, деньги появились, дорогие шмотки, а потом и иномарка. Я толкую, завязывай с этим, унучок, пропадешь. А он смеется, еще немного подзаработаю и открою автосервис, будешь в нем директором. Подзаработал. Ограбили они богатых армян и попались. Теперь пишет из зоны — вернусь, начну новую жизнь. Хрен он чего начнет. Дружки недавно заезжали, ждут не дождутся…

Шли дни, и чем больше Огнев узнавал старика, тем больше проникался к нему доверием и удивлялся жизненной силе, заложенной в этом человеке.

И в один из вечеров, когда они, как обычно, чаевничали на кухне, взвесив все за и против, Огнев решил показать старому солдату найденную в самолете записку.

— Откуда это у тебя? — прочитав, отвердел лицом Тимыч.

Пришлось рассказать, кто он, почему оказался в зоне и каким образом обнаружил послание из прошлого.

На несколько минут в кухне возникла тягостная тишина.

— Ребят зверье не растащило?

— Нет, так там и лежат.

— А груз?

— На месте.

— Ну и что думаешь делать с ним?

— В советское время сдал бы государству. А теперь даже не знаю.

— Да, дела, — поник головой старик. — Я думал, то золото давно в казну определили. Когда вышел к своим, раненный, все в Смерше рассказал и даже показал на карте. Сначала обещали наградить, а затем определили в штрафбат. Потом, как говорят, «смыл кровью» и даже стал офицером. Войну закончил в Берлине. А золото, значит, так и лежит в тундре, — взглянул на Огнева Тимыч. — Может, тебе все-таки сдать его новой власти?