Александр Афанасьев - Счастье волков

Его крови.

— Кылыч, смотри!

Тюркер показал в окно, там подросток, надрываясь, тащил к дому Ибрагима.

— Что происходит?

— Помогите! — донесся едва слышный крик.

— Ты слышал?

— Пошли!

Схватив автоматы, они выскочили из спасительной тьмы бывшей конторы — и тут же умерли. Оба.

Снайпер выстрелил дважды быстрее, чем обычный человек сможет выстрелить один раз. Опыт Мосула, когда он отстреливал бойцов иракской федеральной армии, не прошел впустую. Как и опыт снайперской школы особого назначения под Москвой, где он прошел полный курс подготовки как снайпер таджикского ОМОНа [44] Бывший командир таджикского ОМОНа Гулмурод Халимов, проходивший подготовку в России и в США, принял радикальный ислам, выселился в Исламское государство, стал там «министром войны». Вместе с ним ушли и некоторые его сослуживцы, что частично было связано с очередными разборками в высших эшелонах власти Таджикистана. Именно присутствию Халимова Ирак обязан тем, что освобождение Мосула заняло несколько месяцев и повлекло чудовищные потери, в том числе был почти полностью уничтожен подготовленный американцами спецназ, «Золотая дивизия». По мосульской операции сейчас пишут учебники. .

Подросток сбросил с себя тушу Ибрагима, какое-то время постоял, сознательно подставляя себя под пулю. Затем подошел к тем двоим, на всякий случай полоснул каждого ножом по горлу, заглянул внутрь помещения, из которого они вышли. Достал телефон.

— Здесь все чисто…

Две машины — старый «Форд Эксплорер» и микроавтобус «Дачия» [45] В Турции довольно своеобразный транспортный поток, турки почему-то обожают небольшие микроавтобусы и «каблучки», то есть вместительные и с высокой крышей машины на пять человек, типа «Рено Кангу» или «Шкода Румстер». Из седанов вне конкуренции «Рено Символ» и «Дачия», такая же как у нас. А вот дорогих машин очень мало, Турция все же бедная страна до сих пор. , довольно привычный для здешних дорог, — появились примерно через час.

— Стой!

Мустафе что-то не понравилось… все-таки он воевал в Курдистане и знал, как бывает, когда что-то не так. Он перегнулся через сиденье и достал автоматическую G3, лежавшую между первым и вторым рядом сидений. Щелкнул предохранителем, приводя винтовку в боевую готовность.

— Давай помедленнее.

Они покатились к воротам…

— Почему никого нет?

Ворота были закрыты.

— Посигналь.

Резкий сигнал полицейской крякалки, которую Серые волки поставили на свою машину незаконно, разорвал тишину. А здесь была тишина почти библейская, поверить было сложно, что в пятидесяти километрах — Стамбул.

Никто не отозвался.

— Ладно, пошли.

Они вышли из машины, пока водитель пытался открыть замок, Мустафа махнул через забор… в Сирии чему только не научишься, оставаться на открытом месте опасно, так что от того, как быстро ты укроешься за забором или даже за машиной, зависит твоя жизнь…

Пройдя всего несколько шагов, он увидел все, что должен был увидеть: примятую, высохшую под беспощадным солнцем траву, кровь, след волочения…

— Назад! — выкрикнул он.

Тут же раздались выстрелы. Неблизко… его частично прикрыл забор, ну и реакция сработала. Не раз побывав под обстрелом курдских снайперов, большинство из которых были женщинами, Мустафа научился сначала падать и искать укрытие, а потом уже разбираться, что к чему.

Несколько раз перекатившись, он укрылся за забором. Потом пополз. На въезде под воротами была щель, он, ползя, выглянул — и наткнулся взглядом на безжизненные глаза своего водителя. Кровь не впитывалась пересохшей землей, а собиралась на ней, стремительно мутнела, покрываясь пленкой. Черная как деготь…

Снайпер выстрелил, пуля с металлическим звуком ударила в ворота. Просто напоминает, что он здесь, приглашает поиграть…

Мустафа дополз до сторожки и привалился к ней. Только сейчас у него появилась возможность хоть несколько секунд передохнуть. Машинально он проверил винтовку.

Двадцать патронов. Запасных магазинов у него нет. Хорошо, что противник, видимо, только один, и плохо, что у него нет оптического прицела.

Но есть…

Он улыбнулся, доставая из кармана куртки китайский монокуляр. Он подобрал его у убитого курда, подивившись — маленький, удобный, а шестнадцать крат. Как приехал, так и не избавился от привычки носить его с собой, как прирос к куртке. У СВД, а противник бьет из нее, скорее всего, четыре или шесть. Значит, хоть какое-то преимущество у него есть.