Игорь Никулин - Золотой капкан

Здоровяк вынул зажигалку и привычно поднес к сигарете крохотный огонек.

Из-за решетки недружно ответили:

— Нормально.

— Пойдет…

— Зачем…

— Вы, должно быть, задаетесь вопросом: для каких целей вас собрали вместе? — продолжал он, затягиваясь.

Сквозняк потянул дым к камере, и бродяги, истомившиеся по куреву, зашмыгали носами, оценивая благородное происхождение табака.

— Курнуть бы, — зашептал у Вадима за спиной Бурят. — Спасу нет, уши пухнут…

— Деловое предложение. Если сойдемся в намерениях, по рукам. Кто не захочет с нами сотрудничать, насильно удерживать не собираюсь. Итак, я бизнесмен и предлагаю вам работу.

Он замолчал, глядя на прильнувших к решетке бродяг, а те завозились, заговорили вразнобой, пораженные предложением. Им, скитальцам улиц и робингудам мусорных свалок, предлагают работу?! Не сон ли это?

— Давайте сразу без кривотолков, — прервал паузу бизнесмен. — Половина жителей Красноярска мечтают получить хорошую высокооплачиваемую работу. Мечтают, но вот беда нашего времени — ждут, когда состояние само собой свалится на голову, даже если не сходить с домашнего кресла. Что ж, это их проблема. Вы не имеете благ, вроде благоустроенного жилья или положения, которые удерживают их. Поэтому вам проще начинать жизнь с нуля. Итак, повторюсь, я предлагаю вам работу — вахтовым методом, — крышу, нормальное трехразовое питание. Все за счет фирмы. Кроме того, солидную заработную плату, которой могли бы позавидовать некоторые банковские служащие. По вашему усмотрению, деньги можем выдавать наличкой на руки либо открыть счет с последующим ежемесячным перечислением. Работа, не стану скрывать, тяжелая, но плачу за нее настоящие деньги. И притом на природе, свежий воздух… почти курорт.

Он докурил сигарету до фильтра, бросил окурок под ноги, раздавил носком лакированной туфли.

— Напоминаю, никто вас не неволит. Выбор за вами. Кто хочет отказаться, — голос его повысился и стал жестким, — пусть поднимет руку. Он покинет нас прямо сейчас в сопровождении вот этого господина, — и показал на качка, что, сцепив руки и широко расставив ноги, не мигая, смотрел на бродяг.

Ни одна жилка не дрогнула на его чеканном лице. Ни один бродяга, ясно прочитав в мертвом взгляде смертный приговор, не осмелился выразить желание поскорее убраться отсюда.

— Я так понимаю, что все «за»? — уточнил бизнесмен. — Что же, я рад этому. Будем считать, что соглашение достигнуто.

Он обратился к здоровяку:

— Денис, устрой для наших гостей все наилучшим образом. Первым делом сменить лохмотья на нормальную одежду. Потом в баню и… праздничный ужин. Разрешаю выделить каждому по стакану водки… И еще, — понизил тон так, чтобы не было слышно другим, — вечером жду тебя в «Севере». Придешь с командой к восьми. С людьми определился? Смотри, без опозданий.

— Понял, — ответил Денис и проводил шефа глазами, пока тот не скрылся за поворотом.

Вадим толкнул плечом Ромку, спросил одними глазами: «Понял теперь, о чем я говорил?»

Ромка отвернулся. На заросшей щетиной щеке вспух желвак.

Рядом с Денисом появились двое парней. Один отомкнул замок и с грохотом отвел занавес к стене.

— Раздевайтесь, — скомандовал Денис.

Бродяги притихли и переглянулись.

— Я сказал — раздеться! — повторил здоровяк с угрозой. — Обычно я дважды не повторяю.

Вадим стянул через голову подаренный Ежовым свитер, снял брюки, оставшись в одних трусах и носках. Пол был очень холодный.

Со всех сторон на пол летело драное тряпье, место которому давно на помойке. Кто-то оставался в пузырящихся на коленях трико, не имея нижнего белья; кто-то не торопился расставаться и с брюками.

— Догола! — рявкнул, позабыв, видно, о гостеприимстве, Денис.

Они сняли с себя последнее, стыдливо опускали глаза, прикрывая наготу руками.

Кончики губ качка задрожали и поползли вверх. Глядя на старшего, заулыбались и оба подручных.

— Максим, веди их… в баню.

И, давясь от смеха, пошел к выходу.

Баней на деле оказалась автомойка — отделанная темной керамикой, с массой всевозможных приспособлений, вертикальных валов с насадками, мягкими щетками и резиновыми шлангами, что валялись, свернутые в кольца, на покатом полу.

Одна из стен имела широкое смотровое окно, в котором появилась литая фигура Дениса. На бетонном полу лежали рубленые куски хозяйственного мыла и потрепанные вехотки.

Посмеиваясь, Денис ткнул пальцем в кнопку «Напор», и упругие струи ударили по голым бродягам, сгрудившимся посреди мойки.