Александр Ушаков - Воровская зона

От философских размышлений Баронина оторвал звонок в садовую калитку. Он бросил взгляд на висевшие на стене ходики. Половина двенадцатого… Время, надо заметить, для визитов не совсем подходящее.

Он вышел на улицу и по выстеленной красными каменными плитами дорожке направился к калитке. Под ногами шуршала уже опадавшая листва, и в воздухе стоял сухой горьковатый запах. Высоко в небе дрожали крупные августовские звезды.

Баронин открыл дверь и увидел перед собой плотного, спортивного вида парня лет тридцати пяти, одетого в черную джинсовую тройку. Это был Блат, а в миру Игорь Красавин, один из ближайших помощников Ларса, имевший за своими широкими плечами две ходки «в не столь отдаленные» и звание авторитета.

— Добрый вечер, Александр Константинович! — приветливо проговорил он. — Прошу прощения за поздний визит, но нам необходимо поговорить…

Баронин кивнул. Он не только ждал этого визита, но и надеялся на него.

Они направились к дому. Глядя в широкую, упругую спину идущего впереди Красавина, Баронин снова невольно подумал о миражах…

Классный в прошлом дзюдоист, Красавин одним только своим появлением на соревнованиях наводил панический страх на противников и несколько лет безраздельно властвовал на татами. Но… на каждого Моцарта всегда находится свой Сальери… Нашелся он и на Красавина. Нет, друг-приятель по сборной не сыпал ему в кофе последнего дара Изоры, он просто подставил его накануне Олимпийских игр с валютой, да так, что виртуозу задних подсечек и подхватов уже не суждено было отмыться. Это сейчас в рыбном отделе любого магазина можно поменять и доллары и фунты, а тогда за подобные игры могли и пятнашкой наградить. Правда, бывшую звезду очень быстро подобрали те, кто и должен был подобрать. В отличие от чести и совести эпохи, эти люди умели дорожить кадрами…

Когда они поднялись на крыльцо, в тайге снова заголосила уже знакомая Баронину птица. Только еще громче и тревожнее. Видно, и на самом деле предупреждала! Баронин усмехнулся. Что ж, как раз вовремя!

Они вошли в дом, и Баронин провел гостя в ту самую комнату, где до него сидел сам. На стол накрывать ничего не потребовалось, поскольку стоявшей на столе початой бутылки коньяку, печенья и фруктов вполне хватало для поддержания любого разговора. А в том, что он будет серьезным, Баронин не сомневался. Такие люди, как Блат, просто так не приходили.

Усадив гостя в низкое плетеное кресло, Баронин разлил по рюмкам коньяк. Выпив, сразу же потянулся к сигарете. И только сделав несколько глубоких затяжек, вопросительно посмотрел на Красавина.

— Три года, — не стал тот тянуть резину, — слишком большой отрезок времени, чтобы удовлетворить чью-то прихоть! Это самый настоящий беспредел, а беспредел, — повысил он голос, — должен быть наказан!

Баронин кивнул. Все так, Игорь! Должен быть наказан! Везде и всегда!

— Мы предлагаем вам, Александр Константинович, — продолжал Красавин, — узнать имена беспредельщиков! И вместе наказать их! Ведь вам тоже, — со значением произнес он, я думаю, весьма интересно будет взглянуть на них!

Баронин усмехнулся. Еще бы не интересно! И не только взглянуть, но и побеседовать, и не просто так, а «по понятиям»!

Прежде чем ответить, Баронин снова разлил коньяк и, взяв свою рюмку, посмотрел его на свет. Коньяк горел зловещим темно-красным светом.

Еще одно предупреждение? Баронин поморщился. Плевал он на него! И не мстить он собирался, а только воздать должное! Другое дело, каким оно, это должное, будет! Но… каждому по делам его! Мне отмщение, аз отдам! Так, кажется, в Писании?

— Так что передать Ларсу, Александр Константинович? — нарушил несколько затянувшееся молчание Красавин.

Баронин пригубил коньяк, жестко и в то же время без малейшей позы произнес:

— Я найду их, Игорь!

Красавин был далеко не робкого десятка, но даже на него произвел впечатление тон, каким Баронин произнес эти слова.

Да что там говорить, Барон, как кликали сидевшего напротив него человека и менты и воры, был страшен в гневе. И если в той среде, где вращался Блат, были «правильные воры», то сидевший перед ним человек мог бы носить звание «правильного милиционера»! Не мента, а именно милиционера! Державшего слово и никогда не кидавшего подлянок…

Понимающе кивнув, Красавин вытащил из кармана толстый пакет и положил его на стол.

— Здесь пятьдесят тысяч… — проговорил он.

Затем достал «вальтер» и положил его на конверт вместе с несколькими запасными обоймами.