Алексей Суконкин - Небесный щит. Часть 1. Спутник

Шайба расстелил плащ-палатку и на нее выложили довольно приличную кучу сухпайков и прочей снеди, найденной и изъятой у разведчиков и представителей авиабазы.

— Значит так, ввожу режим жесткой экономии еды, — сказал Лунин. — Жрать будем только по моей команде.

— А можно использовать местную живность? — спросил Шайба.

— Можно, — кивнул Дима. — Сезон охоты на дичь объявляю открытым.

Андрей радостно потер руки:

— Сейчас бы барашка подстрелить! Отличный шашлык получится!

Лунин скосил взгляд на старшину, вспоминая один случай в Чечне, когда они вдвоем подстрелили барана, находящегося на другом берегу горной реки, и чтобы его оттуда достать, пришлось утопить грузовик и потерять несколько автоматов:

— Один раз ты уже барашка подстрелил. На том берегу реки. Помнишь, что из этого вышло? Как его пришлось доставать?

— Ой, товарищ майор, как будто вам жалко тот утопленный КамАЗ…

— …и шесть автоматов, Шайбушка! За которые я, кстати, получил строгий выговор, который не снят до сих пор!

— Ну… — Шайба потупил взор. — Бывают и в нашем деле накладочки…

— Постарайся охотиться без таких накладочек.

— Есть, товарищ майор.

Петров провел весь вечер и первую половину ночи с авиационными техниками, устанавливающими прицельные станции на боевые вертолеты. В два часа ночи начальник инженерно-авиационной службы авиабазы капитан Донцов доложил полковнику о завершении работ по установке аппаратуры. Подобная работа в условиях серийного предприятия проводится примерно в течение трех-четырех дней, тем не менее, техникам авиабазы удалось справиться с этим значительно быстрее. Необходимо было провести еще наладку оборудования и пристрелку вооружения, но все это можно было выполнить только днем, и поэтому работы свернули. Одновременно с работами по установке оборудования, авиационные механики втащили в Ми-8 мягкий топливный бак и, подогнав к вертолету топливозаправщик, закачали в него две тонны керосина. По закону подлости бак оказался дырявым в двух местах, и после утраты нескольких десятков литров топлива, механикам с горем пополам удалось-таки заклеить бак заплатками. Пока керосин хлестал в салон вертолета, Илья Жаров стоял в трех метрах от машины и чувствовал, как его голова медленно, но верно, покрывается седыми волосами. Но, слава Богу, пожара удалось избежать, а потом водой и тряпками керосин смыли на бетонку взлетно-посадочной полосы.

На транспортный Ми-8 так же установили турель для пулемета, и оставшиеся на базе спецназовцы даже принесли пулемет ПК, чтобы проверить, как он будет крепиться и вращаться.

В оба боевых Ми-24 были заправлены длинные ленты с пушечными выстрелами, на крыльях были установлены держатели для НУРСов и «Штурмов».

В половине третьего ночи Петров собрал летный состав на постановку задачи:

— Синоптики дают на завтра летную погоду. Взлет определяю в семь часов утра. Маршрут полета будет следующий… — Петров перешел к карте, и начал диктовать полетные данные, азимуты, высоту, скорости и все, что сопутствует полету. Потом он перешел к вопросу вооружения боевых вертолетов: — В шесть утра с базы вот в эту точку уходит грузовик с блоками ракет С-8КОМ и «Штурм». На месте дымами пирофакелов будет обозначена посадочная площадка, заход на площадку будете выполнять с ходу. Там принимаете вооружение и далее следуете по маршруту. Генерал считает, что вступление в бой с американскими вертолетами маловероятно, тем не менее, вы должны быть готовы к этому. Никто еще не разучился стрелять по воздушным целям?

Летчики помотали головами.

— Вот сюда, — Петров показал на карте, — выдвигается топливозаправщик, техническая машина и жилой КУНГ. В этом месте так же будет оборудована посадочная площадка, куда, при необходимости, вы будете садиться для отдыха. Или на ночь.

— А никого из миссии не заинтересует, куда подевались боевые вертолеты? — спросил Денисов.

Петров посмотрел на командира вертолетного звена, вздохнул и сказал:

— Генерал Лихой порекомендовал об этом не думать.

Майский, обложившись различными распечатками, двумя ноутбуками и телефонами, пытался свести воедино огромный массив информации по электоральной картинке Либерии. Официально эта страна была образована в середине девятнадцатого века переселенцами из Америки — рабами-африканцами, решившими вернуться в Африку после их освобождения из рабства. Они даже название для страны придумали — Либерия, что значит, свободная. В результате определенной ассимиляции и длительной оторванности от своей культуры, бывшие рабы большей частью утратили возможность говорить на своих родных языках, и поэтому государственным языком Либерии стал английский язык, — на котором могли изъясняться все, без исключения, возвращенцы из Америки. Начиная еще с пятнадцатого века на территории нынешней Либерии португальские завоеватели организовали несколько прибрежных постов, на которых осуществлялась основная работорговля, откуда корабли с рабами шли в Америку. Затем земли у местных племен с началом девятнадцатого века начали выкупаться прибывающими из Америки — буквально за копейки. В 1823 году был заложен город-порт, который в честь пятого президента США Джеймса Монро был назван Монровия. В стране даже была принята конституция, явно списанная с американской — в которой были закреплены такие понятия как свобода и независимость. Политическая партия истинных вигов, основу которой всегда составляли наследники выходцев из Америки, надежно держала власть в своих руках вплоть до начала восьмидесятых годов двадцатого столетия. Но в 1980 году в Либерии произошел военный переворот, перешедший в затяжное возвращение к гражданским формам правления, после чего появившийся национальный патриотический фронт приступил к непримиримой борьбе с правительственными вооруженными силами. В страну были введены международные силы по поддержанию мира, что несколько остудило обстановку хаоса, безвластия и неразберихи. В 1997 году в Либерии были проведены демократические выборы президента и законодательных органов власти. Население страны в начале двухтысячных годов составляло около трех с половиной миллионов человек, большинство из которых было неграмотно и жило в отдаленных селах. Большинство людей исповедовало местные формы религии, около 20 процентов составляли христиане, около 15 процентов придерживались ислама.