Алексей Суконкин - Небесный щит. Часть 2. Чужие горы

В этот момент пилот «Линкса» вышел из атаки, уводя свою машину как можно дальше от огрызающихся автоматным огнем грузовиков. Впечатляющая картина уничтожения «двадцатьчетверки» развернулась прямо у него на глазах. Гибель Ми-24 для экипажа «Линкса» означала только одно — судьба уготовила им спасение. Этот момент нужно использовать! И немедленно! Нужно уходить, нужно на максимальной скорости лететь на базу. А то, что происходит где-то внизу, что там гибнут сограждане — ну, с кем не бывает? Сами знали, куда и на что идут. Вот пусть сами и выкарабкиваются!

Пилот еще раз посмотрел на пылающие останки Ми-24, падающие на землю. Вдруг его прорвало:

— Сбили! Его сбили! — радостно заорал он.

Летчик довернул машину, чтобы дюже усладиться зрелищем свержения врага, но в этот момент второй «Феникс» ровно вошел в кабину «Линкса».

Широкий стабилизатор ракеты за долю секунды до подрыва боевой части отсек пилоту голову. Последующий затем взрыв разворотил машину, и на землю посыпались пылающие обломки еще одного вертолета…

Спустя десять минут после того, как с пилотами действующего по американцам Ми-24 пропала радиосвязь, Рамус уже подъезжал к аэродрому.

Еще издали были видны несколько дымных столбов, поднимающихся к небу. Они как надежные ориентиры показывали, где находится враг — нарушитель границы.

У аэродрома на земле догорали обломки вертолета, по остаткам окраски которого Рамус мгновенно определил — это не Ми-24, а какой-то другой вертолет. Впереди Рамус увидел два грузовика, возле которых суетливо толкались несколько человек. Разглядев впереди Окая, пограничник отдал команду по этой группе людей огонь не открывать, считать своими, даже если у них окажется оружие.

Окай, с перебинтованными руками, быстро обрисовал обстановку, не преминув пожаловаться на «Линкс», который огнем автоматического гранатомета убил шесть его бойцов и еще десятерых, в том числе и его самого, ранил. Затем он высказал намерение окружить аэродром до окончательного прояснения обстановки и накопления сил для решающего удара. Рамус быстро оценил ситуацию, и принял самое верное решение — аэродром окружить, возможный выход американцев за пределы взлетной полосы — заблокировать. Учитывая наличие спешащих к аэродрому армейских частей, Рамус правильно рассчитал свои возможности — атаковать аэродром у него сил наверняка не хватит, а вот удержать в кольце избитых и израненных американцев — запросто.

Забравшись на крышу кабины грузовика, Рамус в бинокль рассмотрел остовы горящих вертолетов, а так же несколько человеческих фигурок, бегающих возле аэродромных построек. Признаков организованной обороны он не увидел. Либо ее не было, либо она была поставлена профессиональной рукой и визуально не определялась. Но рисковать не стоит. Четыре машины с бойцами пограничного оперативного отряда рванули по периметру лётного поля, выставляя заслоны.

Первыми из войск, вызванных по тревоге, подкатили на шести грузовиках и трех БТР-152 две роты моторизованной пехоты, командовал которыми Джин — хороший друг Рамуса. Это был низкого роста, но коренастый армейский капитан, у которого военные погоны вполне органично сочетались с толстой золотой цепью, висевшей на мощной шее.

— Здравствуй Рамус, — поздоровался Джин с пограничником.

— Здравствуй. Ты вовремя.

В составе отряда помимо бронетранспортеров было два батальонных миномета. Бойцы, не дожидаясь отдельных команд, сноровисто установили «Подносы» в боевое положение, расстелили брезентовые тенты, на которые аккуратно выложили осколочные мины и заряды к ним. Командир минометного взвода обратился к Джину с просьбой дать целеуказание, но тот команды на открытие огня не дал — Рамус попросил его обождать до окончательного прояснения обстановки. Решили провести разведку боем — один из БТРов, оснащенный счетверенной крупнокалиберной зенитно-пулеметной установкой ЗПУ-4, обладая таким мощным вооружением, прекрасно подходил для решения такой задачи — с него можно и наблюдение вести, и вломить кому, если потребуется. Рамус и пехотный командир забрались в бронетранспортер, вооружившись биноклями. Водитель выдвинулся на край аэродрома.

— Кто это может быть? — спросил Джин. — Откуда они прилетели? Контрабандисты из Либерии? Они раньше такого себе не позволяли! Надо им дать понять, что здесь наша земля, и наши законы!

— Нет, они не из Либерии, — помотал головой Рамус.