Алексей Суконкин - Небесный щит. Часть 3. Вторжение

Отец отключился так быстро, что Олег не успел передать привет ни маме, ни Свете.

Нартов растерянно сел на стул. О чем ему предстояло говорить сейчас, и в чем будет состоять его роль при министре иностранных дел в Женеве? В душе заскребли кошки — Олег не мог поверить, что ему оказано такое высокое доверие…

Снова зазвонил телефон.

— Где мы можем встретиться? — спросил голос в трубке.

— Я нахожусь в гостинице… — сказал Нартов, и в тот же миг услышал стук в дверь.

Он поднялся и открыл дверь, ясно осознавая, что звонок напрямую связан с тем, кто стоял за ней. На пороге появился хорошо одетый мужчина с истинно славянским лицом, в руках он держал телефон, по которому продолжал держать связь с Нартовым.

— Здесь? — спросил Олег.

— Можно и здесь, — кивнул гость и протянул руку: — Виктор Майский. Советник министра.

— Ну, проходи, — кивнул Олег и представился: — Олег Нартов, спецпредставитель МИДа.

Майский прошел в номер, где бесцеремонно плюхнулся в глубокое кресло. Несколько мгновений он молчал, но потом все же хлопнул ладонью по мягкому кожаному подлокотнику:

— Олег, расскажи, какие выводы ты подготовил для доклада в Женеве? Только самую суть, подробности пока мне не нужны.

— Если говорить коротко, то комиссия достоверно установила американский след в убийствах в Бо, Либерии и на аэродроме в Гвинее. Плюс к этому расстрел гвинейских катеров с американского эсминца, убийство на нашей базе миротворцев. Все это я передам нашему министру, и, по всей видимости, выводы комиссии будут доложены мировой общественности.

— Не торопись, — Майский посмотрел на Нартова. — Выводы комиссии еще не нарисованы.

— Они будут нарисованы. Это вопрос времени.

— Так-то да, — кивнул Виктор. — Но ты не забывай, кто танцует и кормит ООН. Штаты вполне могут повлиять на выводы комиссии.

— Хочешь сказать, что они смогут полностью нивелировать все усилия комиссии?

— Ну, допустим, полностью не смогут, но некоторые формулировки могут ослабить до такой степени, что они не будут нести нужного смысла. Не тебе ли это не понимать?

— Не знаю, еще не сталкивался, — Нартов пожал плечами.

— Чтобы этого избежать, или хотя бы по возможности снизить американское влияние на комиссию, нам нужно кое с кем встретиться, и аккуратно прозондировать почву… а кое-какие вопросы даже согласовать…

— С кем же?

— С представителем президента США…

— Бартом Майлером? — округлил глаза Олег.

— А чего ты удивляешься?

— Да как бы… наверное мы же против них работаем… стоит ли с ними согласовывать наши обвинения в их же сторону?

— Стоит, — сказал Майский. — Мы же дипломаты. А дипломатия это немного не то, что принято думать. Есть публичная дипломатия, а есть закулисная, закрытая от общества ее часть. Вот сейчас мы как раз и займемся этой закулисной частью дипломатии…

— Виктор, у меня голова идет кругом… — признался Олег.

— Ничего, привыкнешь, — успокоил его советник министра. — Где наш предварительный текст обращения к ООН?

Олег раскрыл портфель и извлек несколько листов бумаги.

— Вот.

Майский бережно принял исписанные листы и принялся читать. Он то улыбался, то хмурился, и в итоге, спустя три минуты, прочитав весь текст, сказал:

— Это никуда не годится.

— Почему? — спросил Нартов, вполне ожидавший такой вывод. — Обоснуй!

— Здесь не учитывается то, что на сегодня американцы уже смогли качественно обработать президента Сьерра-Леоне Сиаку Стрессера и его брата, посулив им кое-какие преференции в обмен на исполнение своих обычных требований…

— Каких, если не секрет? — робко поинтересовался Олег.

— Вывоз золотовалютных запасов в Форт-Нокс, вложение большей части бюджетных резервов в американские ценные бумаги, принятие ряда удобных для США законов, передел собственности, ну и еще могут быть варианты. Например, квотирование природных ресурсов…

— И они на это повелись?

— А куда им деться? У них нет другого выхода. Страна в долгах, как в шелках, к тому же оккупирована, пиндосы могут здесь делать все, что им заблагорассудится. Но если они не разогнали действующее правительство, и пока что сохраняют некую видимость «миротворчества», то это может говорить только о том, что Стрессер согласился с их условиями. Иначе бы американские морпехи устроили тут кровавую баню местному населению…

— А то они не устроили, — зло усмехнулся Олег.

— Это цветочки, — так же зло усмехнулся Виктор. — Самое хреновое в нашей ситуации то, что Стрессер отзовет из Совета Бозопасности ООН свою петицию о помощи, и американцы останутся в шоколаде. Да, вот есть расследование независимой комиссией ООН, но чего оно будет стоить, если легитимный президент Сьерра-Леоне заявит, что американцы действовали с его согласия в рамках борьбы с международным терроризмом. И всё, приплыли. Мы не сможем протащить через Совет никакой осуждающей резолюции.