Алексей Суконкин - Небесный щит. Часть 3. Вторжение

— Эдуард Васильевич, уж не войну ты решил развязать против американцев?

— Пока нет. Но последний довод у меня должен быть в наличии…

«Последний довод» быстро освободили от маскирующих его веток. Экипаж занял свои места. Команда на запуск двигателей могла прозвучать в любой момент. Солнце поднималось все выше и выше, и нестерпимая жара уже начинала плавить все вокруг. Командир вертолета Женя Филатов пропел:

Американский воинский патруль, в составе усиленного взвода, перекрыл один из важнейших перекрестков, на котором сходились две дороги, идущие с севера страны. Наблюдая за поведением американцев, Лунин сделал однозначный вывод, что эти «други» прибыли надолго, и нужно как-то мириться с их присутствием прямо под носом у отряда.

На всякий случай, потратив пару часов на скрытное передвижение по окрестностям, Дима обозначил своим подчиненным позиции, откуда, в случае крайней необходимости, можно было нанести огневое поражение противнику с помощью реактивных штурмовых гранат, коих в отряде еще оставалось достаточное количество. Каждая из позиций позволяла гарантированно обстрелять в уязвимые борта большую часть боевых машин.

Напряжение росло, но американцы тяги к исследованию окрестностей не проявляли. Единственно, что они сделали — так это передвинули свои машины так, что они образовали некую коробочку, внутри которой обретался личный состав. Стволы были развернуты во все стороны, и на боевых машинах дежурили огневые расчеты. Кроме того, американские десантники организовали досмотр проезжающих по дороге машин. В течение часа, пока Лунин наблюдал за ними, было досмотрено более десятка машин — и все они были отпущены восвояси.

— Так мы их будем бить, али как? — спросил Шайба, сидя под кустом и наблюдая в бинокль за американцами.

— Пока не рыпаются, — отозвался Лунин, — особого смысла в этом не вижу. Ну, влупим мы им несколько гранат, а дальше-то что? Всех сразу не завалим, а нам они из-под брони дадут прочувствовать преимущество защищенного воина…

— Печалька, — пробасил старшина. — Какая печалька… а ведь я с самого детства мечтаю по американцам пострелять!

— С какого перепуга?

— А вы, товарищ майор, «Рэмбо-три» смотрели? Когда он в Афгане наших зольдатов гасил слева-направо?

— Ну, смотрел. И что?

— Товарищ майор, ну он же там много настрелял наших! Ему отомстить надоть!

— Шайба, фильм — это же сказка!

— Что, правда?

— Ну, конечно! Это же кино! Понимаешь — художественное!

— Так что, этого в натуре не было?

— В натуре не было! — заверил старшину Лунин.

— Ну… я тогда не знаю. Тогда так — для профилактики! Чтоб не задавались! Как вы меня иногда бьете — почем зря!

— Я тебя почем зря никогда не бью, — признался майор. — Исключительно, как ты правильно заметил, в профилактических целях!

— А вам, товарищ майор, меня никогда не жалко?

— Жалко, Шайба, — признался Дима. — Иногда тебя так жалко, аж слезу выбивает. Но ты же знаешь, что нам, офицерам, нельзя перед вами, подчиненными, слабину допускать. Вот иногда бью тебя, а у самого душа так слезами и обливается! Не хочется бить, но понимаю — надо! Понимаешь?

— Понимаю… — Андрей опустил голову.

Лунин стал рукой прикрывать расползающуюся улыбку, как в этот момент со стороны американского патруля донесся выстрел. Спустя секунду — еще один выстрел и сдавленный человеческий крик.

Дима вскинул бинокль. На дороге лежал чернокожий человек, который пытался подняться. Все десантники спрятались за корпуса своих боевых машин, и осторожно выглядывали на дорогу. Человек привстал на четвереньки, но кто-то произвел еще пару выстрелов, и в клубах дорожной пыли тот свалился окончательно, и перестал шевелиться.

— Они его что, убили? — спросил Шайба.

— Похоже, что да, — кивнул Лунин, не отрываясь от бинокля.

— За что?

— За что? Да полез, наверное, витаминки из пайков воровать, вот и прибили…

— Я бы тоже за такое прибил, — сделал вывод Широков, и перестал проявлять интерес к происходящему на дороге — начал чесать шею.

— Что там? — по рации спросил Стас.

— Да нормально все, — ответил майор. — Пиндосня развлекается — местного привалили.

— Ясно. — Стас отключился.

Дима посмотрел на старшину:

— Шайба, а ты чего тут развалился?