Александр Тамоников - Зимняя война. Дороги чужого севера

Никита прижался к амбразуре. Обзор был круговой, местность просматривалась на все 360°. Финны все поняли, и было бы странно, не попытайся они все вернуть. Время пять часов утра, скоро светать начнет.

Минометный обстрел обрушился, как снег на голову! Мины перепахивали траншеи, вырывали бревна. Дым вставал до неба — за ним мутнел и расплывался свет прожекторов. Обстрел продолжался несколько минут, оставалось только терпеть. Тем, кто находился в крепости, он не нанес вреда. Потом вдруг стало тихо.

— Латкин, Скорин, вы живы? — проорал в амбразуру Мечников.

— Землей засыпало… — прохрипел Латкин. — А так нормально, полны сил и энергии… Товарищ лейтенант, вы с нами?

— С вами, орлы, где же мне быть… — отплевывался Скорин. — Товарищ старший лейтенант, мы двоих потеряли — Головаш и Крюков убиты! Остальные вроде шевелятся…

Никита стиснул зубы. Цинично так думать, но двое — еще ничего.

— Идут! — воскликнул Беседин, обладающий отменным зрением. — Гадом буду, идут, товарищ старший лейтенант!

По траншеям извивались цепочки — головы финских солдат. Они приближались и уже не делали тайны из своего присутствия. Прогремел взрыв — одна из цепочек замерла и стала как-то короче.

— Молодец, Латкин! — обрадовался Иванченко. — Устроил им сюрприз!

Еще один взрыв — во второй траншее. Солдаты противника продолжали движение. Прибывало подкрепление, голов становилось больше. Они стреляли — пока что для острастки. Одна из групп уперлась в завал, несколько человек выбрались на поверхность. Заговорил ручной пулемет Вахрушева. Двое остались лежать, остальные спрыгнули обратно. Засвистели, заулюлюкали защитники крепости. Но через завал противник худо-бедно пробился, солдаты в траншеях пошли быстрее. Никита кинулся к лестнице, задрал голову:

— Семен, огонь!

Ухнул залп из двух минометов. Высчитали примерно правильно, хотя могли и лучше. Разрывы накрыли траншею. Второй залп, третий. Минометчики спешили выработать боезапас — если враг подойдет ближе, от минометов толку не будет. Пара мин взорвалась в расположении атакующих. Там началась сумятица. Но, несмотря на это, наступление продолжалось, потрепанное войско пошло на приступ. Еще два залпа — и мины закончились. Красноармейцы, оставшиеся не у дел, скатились с крыши. Очередной взрыв в траншее повалил несколько солдат. Финны пришли в замешательство, но офицер грозно кричал на них, требуя продолжать бой. Солдаты вылезли из траншеи, побежали верхом. Загремели пулеметы с верхнего уровня. Никите показалось, что он оглох. Сыпались отстрелянные гильзы, грязно ругались пулеметчики. Атакующую толпу накрыло свинцом. Потери у финнов были ощутимые — передний ряд разбросало, кто-то падал в траншеи, кто-то залег. Бежало подкрепление со стороны второго опорного пункта — не все резервы еще исчерпались. Там тоже были пулеметы — горячий ливень обрушился на амбразуры. Закричал пулеметчик, хватаясь за лицо, повалился на спину. Охнул второй, сполз по стенке. На смену павшим пришли другие, застрочил красноармеец Лямышев, входил в раж — видимо, боялся, что и его сейчас убьют, а он так много еще не сделал. Финны снова поднимались, упрямо шли в атаку. Лямышев выругался — пулемет заклинило, вот же проклятая буржуинская техника! Красноармейцы припали к амбразурам, вели огонь из автоматического оружия. Снова ожил Вахрушев, рассыпал в пространство трескучую очередь.

— Молодцы парни Скорина, держатся! — прокричал Логинов.

— Да и мы не на базаре семечками торгуем! — нервно засмеялся Беседин.

Финны предприняли последний рывок — кинулись вперед, не считаясь с потерями. Им навстречу поднялись красноармейцы — меньше, чем пальцев на двух руках.

— Сомнут же парней! — ахнул Мечников. — Все вниз, отбросим, к чертовой матери, эту нечисть!

Полтора десятка бойцов загремели по ступеням. Никита первым вылетел в распахнутую дверь. Кто-то оттолкнул его, обогнал. Жидкая цепочка кинулась в дым, покатилась, перепрыгивая через траншеи. Кто-то боролся в дыму, двое пятились, отстреливаясь. Мелькали полушубки финнов, они тоже что-то орали. Яростно работал прикладом рыжий Юдин, засмеялся, раскроив череп финну, но тут же схватился за живот, согнулся пополам. Вахрушев боролся с двумя, отмахивался ножом. Подбежал финский офицер, выстрелил в него из пистолета, потом еще два раза для верности… Этого офицера Никита повалил с первой же пули!

Орущая ватага ворвалась на поле боя, разгорелась рукопашная. Бились кулаками, прикладами, брызгала кровь из разбитых ртов. Никита стрелял из пистолета, пока не кончились патроны. Потом схватил за грудки зазевавшегося финна, подсечкой выбил почву из-под ног, выхватил нож, воткнул в ключицу, а дальше уже не смотрел…