Александр Тамоников - Зимняя война. Дороги чужого севера

Мечников открыл дверь, вошел внутрь и быстро закрыл ее за собой. Еще один «предбанник» — сколько здесь вообще комнат? Свежевымытый пол, деревянная мебель, витое старомодное кресло. С последнего поднялся еще один мужчина в форме — с лычкой капрала. Он что-то уловил в глазах «майора» — нездешнее, опасное, и рука потянулась к автомату «Суоми», прислоненному к тумбочке. Никита швырнул нож — с такой силой, что чуть не вывернул руку. Лезвие вонзилось в грудь по рукоятку. Капрал побагровел и, опустив голову, зачарованно уставился на торчащее из груди оружие. Ножи у разведчиков были качественные, из закаленной стали, с массивным удлиненным лезвием. Никита подошел, взял его под мышки, чтобы при падении не наделал шума, и опустил на пол.

Оставалась единственная дверь. Он вошел в натопленную комнату, где проходило совещание. Оно действительно еще проходило. Что-то не срасталось в лихих «наполеоновских» планах. В помещении присутствовали семь офицеров финской армии — в полевом обмундировании, в утепленных национальных пьексах. Трое стояли, трое сидели на табуретах вокруг стола. Вся компания в свете керосиновых ламп задумчиво созерцала карту. Седьмой сидел у окна на подоконнике, раскуривал трубку. Он выглядел самым старшим — седой пробор, лицо с морщинами. Все присутствующие повернули головы, отрешенно воззрились на посетителя.

— Чем обязаны? Простите, господин майор, мы вас не знаем, — нахмурившись, произнес седовласый полковник.

Не было смысла заводить разговоры. Никита открыл огонь с двух рук, «по-македонски». Он стоял у порога и стрелял из двух пистолетов одновременно — собственного «ТТ» и позаимствованного у Коскинена браунинга. Выстрелы оглушительно отзывались в ушах, вызывали острую головную боль. Двое уронили головы на карту, и зона предстоящих боевых действий окрасилась кровью. Пуля швырнула седого господина на окно — он выбил своим телом раму и вывалился наружу. Еще один хлопнулся с табуретки навзничь. Истошно закричал темноволосый капитан, кинулся в угол, где и вонзился простреленной головой в стену. Храбрый и решительный блондин метнулся к нему, чтобы выбить из его рук оружие, — у него не было времени достать собственный пистолет, и тут же рухнул, истекая кровью, под ноги старшему лейтенанту. Лишь один из присутствующих дотянулся до кобуры, выхватил браунинг — за что и получил три пули в грудь…

«В котлах вариться точно будем…» — подумал Мечников, равнодушно глядя на мертвое царство у себя под ногами. Когда на крыльце затопали сапоги, заголосили люди, он вышел из ступора, вздохнув, отыскал свободное место на полу и лег на спину — таким образом, чтобы дверь была перед глазами. Солдаты проскочили сени, первую комнату. Никита прикрыл глаза — но не совсем, поэтому видел, как в помещение ворвались несколько солдат с карабинами. Они растерянно озирались, водили стволами. Что за чертовщина, здесь одни трупы! Впрочем, один из них вдруг быстро ожил и открыл огонь. Остались еще патроны в обоймах, пусть и мало — один патрон в браунинге, два в «ТТ». Каждому по пуле, на большее Никита в эту минуту расщедриться не мог. Первый как-то оскалился и рухнул на колени. За ним объявился второй, вскинул карабин. Пуля в животе заставила выронить оружие, отвалить в сторону. Третьего отбросило к двери. Падающего бойца оттолкнул четвертый, ворвавшийся в комнату с карабином наперевес, за ним пятый — это уже полный перебор… Никита закрыл глаза, ладно, бывает. Главное, что дело сделали, контрудар отменяется, так как все, кто его придумал и собрался воплотить в жизнь, мертвы.

Когда прогремела автоматная очередь, он снова открыл глаза. Оба солдата были мертвы — вернее, еще не совсем, но это не важно. Один обливался кровавой рвотой, другой выгибал спину, выполняя спортивное упражнение «мостик». В разбитом окне, куда сверзился седовласый полковник, маячила сосредоточенная физиономия Карабаша.

— Командир, опять отдохнуть решил? Чего разлегся, как на пуховой перине? Давай ко мне! Тут сейчас такое начнется…

Мечников взлетел с пола, бросился к окну, плюхнулся на подоконник, ноги прочертили полукруг — и Карабаш едва успел отпрыгнуть. Он схватил Никиту за шиворот для придания устойчивости. С этой стороны было тихо, но на северной окраине тревожно перекликались люди. Забился в припадке ручной пулемет.

— Держите, товарищ старший лейтенант, — Карабаш сунул ему в руки тяжелый автомат «Суоми», — это вам. Добыл в скоротечном бою, как говорится, и сейчас он вам понадобится… Давайте за угол, выбираемся к пустырю, там наши…