Андрей Ильин - Победитель должен умереть

Ну что, осознал масштаб… радости?

Немая сцена. Точно, как по Гоголю. Только наоборот — потому что ревизор замер. И глазки его на лоб полезли. Все дальше и дальше. Как у рака. И цвет лица такой же.

Как такое может быть, когда его из гранатомёта? Вдребезги! В уголь. И отпечатки… И ДНК!.. А он вот — стоит живёхонький. Как же так?.. Что за мистификация! Теперь… Или тогда?..

Но Гость быстро взял себя в руки и пошёл в атаку. В прямом смысле слова. Вдруг резко приблизился, схватил собеседника за грудки и резко притянул к себе так, что в нос хорошим коньяком шибануло. Всё-таки сдали у него нервишки. Не железные.

— Где мои люди?

— Какие? Все ваши люди должны были остаться дома. Такое было условие.

— Не заговаривай мне зубы. Что ты с ними сделал?

— Я? Ничего.

— Убью падлу. Теперь наверняка! Собственными руками!

— Остыньте! Вы здесь не счёты со мною сводить.

Гость замер и пальчики разжал.

— Я должен исполнять ваши приказы — так приказывайте, а не изображайте здесь падучую. Ну, или возвращайтесь и докладывайте своему Хозяину, что не нашли со мной общий язык. Потому что взаимодействовать с вами назначен я. Других кандидатур не будет.

Гость осадил. На полном скаку. Не дурак, понял, что своя шкура дороже чужих. Хотя готов, точно готов был собственными руками задушить. Вот прямо здесь и сейчас!

Но нельзя здесь! И сейчас! А можно не здесь. И потом…

— Ну, ничего, я тебе припомню! Всё. Всех своих ребят. Так и знай!

— Припомните-припомните. После. А пока я должен ввести вас в курс дел…

— Где его люди? Ты что, их…

— Ну зачем так кардинально? Они не успели ничего увидеть и узнать. Я так понимаю, тебе лишние покойнички теперь ни к чему? Ты с их начальником в дружбу играть должен?

— Должен. Хотя вряд ли получится.

— Что он привёз?

— Прямой приказ: передать Галиба в подчинение Первому. Я на контроле и обеспечении всех мероприятий под личную ответственность.

— Полезете через границу?

— Полезем. Другие его хозяева активности требуют, денежки заокеанские отрабатывать. А наши не против.

— Смотри-ка, облобызались, как на прошлой войне. Того и гляди «второй фронт» открывать будем.

— Хреново всё это. Не обыграть нам тех штатовских ребят. Не станут они Галиба ни с кем делить.

— Объяснил?

— Попытался.

— Ну?

— Хрен гну! Всё фигня вопрос — Галиб наш, значит, вперёд и с песней. Шапками ворога закидывать. Короче, лезем голым задом ежа давить…

Сергей только вздохнул. Впрочем, начальство на всё своё мнение имеет. И тех имеет, которые на это мнение своё имеют.

— Ладно, иди трудись.

— Ты какую-нибудь весточку от его людей кинь, а то он меня со всей требухой скушает.

— Добро, чиркнут они ему записочку — привет с поцелуйчиками. Ничего с ними не случится, если себя будут тихо вести. Ну а если дёрнутся…

— У тебя дёрнешься…

Сопровождающие лица устроились со всем возможным комфортом. Отдельное здание без окон с единственной дверью, но со всеми удобствами. Живи — ни хочу. В том смысле, если не захочешь, то и не будешь. Потому что регламент — к двери не подходить, никого ни о чем не спрашивать и браслет с радиомаяком не снимать. Не дай бог!

А всё прочее — питание, душ, туалет, постель. Музыка, опять же шашки, домино… Прислуга — какая-то бабушка в парандже. Наверное, глухонемая, потому что ни одного слова не сказала. Отдыхай — в полное своё…

Взяли ребят прямо в машине. Перед которой на проезжую часть выбежал мальчик. И упал. На асфальт. Под колеса. После чего в салон постучала какая-то встревоженная дама без лица, с одними глазами, и стала жестикулировать и что-то кричать. Додавливать пацана было нельзя, во избежание привлечения к себе всеобщего внимания. Нужно было как-то договариваться.

Водитель опустил стекло, придав своему лицу скорбное выражение, чтобы начать диалог. Но дама в парандже, не переставая кричать, сунула руку в недра одежды и брызнула в салон тугой струёй газа. Находившиеся в машине пассажиры закатили глазки и отрубились, прежде чем успели вынуть оружие. А когда глазки раскрыли, уже были не там, а здесь. И что интересно, ни одной физиономии, кроме дамы в парандже, они не видели. На своё счастье. Потому что, если бы видели, то итог мог случиться иной — лежали бы они в менее комфортных условиях, друг на дружке, без всяких удобств, но их бы это уже не беспокоило.

Старушка в парандже принесла воду и лепёшки. Вытащила видеокамеру. И блокнот, в котором было написано: «Сообщите ваши имена, число, время записи и что с вами всё в по- рядке».