Андрей Ильин - Смерть оловянных солдатиков [litres]

– Но может быть, вы отступитесь от своих идей? Извинитесь? – спрашивали чудом спасшегося журналиста. – Ведь у вас такая муза…

– Нет. Ни за что! Свобода творчества есть абсолют, которым я не собираюсь торговать. Кто хочет меня купить – у того не хватит денег. Кто хочет со мной договориться – пусть со мной разговаривает, а не стреляет из-за угла. Кто хочет меня запугать – пусть оставит свои иллюзии, ибо я никого не боюсь. Кто хочет меня убить – пусть попробует!

Это была крепкая домашняя заготовка, которая очень понравилась зрителю.

– У меня есть свои принципы и убеждения. И если они кому-то не нравятся, пусть они их опровергают в честном философском поединке. Ибо пули – не аргумент, но признак их отсутствия. Стреляет тот, кому нечего сказать. Кто боится открытого боя.

– Вы хотите сказать, что ваши враги – трусы?

– Именно это я и хочу сказать!

Новые аплодисменты. И новые допечатки тиражей. Книги, которая оказалась и вполне успешным коммерческим проектом.

В другом месте, на другом канале, в другой стране избежавший смерти беглец выступил с новыми обидными комментариями. Откровенно издеваясь над своими палачами, он утверждал, что свое спасение может объяснить только тем, что или у Аллаха такие плохие воины, или Аллах отвернулся от них, или сам Аллах растерял свое былое могущество. Ну раз не может справиться со своим единственным обидчиком, несмотря на целую армию правоверных воинов, которые гоняются за ним по всему миру. Потому что вот он – живехонький, а его несостоявшиеся палачи все до одного лежат в морозильниках в морге. Как это объяснить?

– Можете считать это вызовом! Все эти террористы, все эти боевики лишь изображают из себя воинов Аллаха. На самом деле это обычные наемники, которые получают деньги за каждую отрезанную ими голову. И Аллах тут ни при чем. Если я обидел их бога, то я хочу иметь дело с ним, а не с этим вооруженным сбродом. Пусть их бог придет ко мне, пусть даст знак, и мы найдем с ним общий язык…

– А это не перебор? – робко интересовался журналист.

Который после последнего нападения слегка поубавил оптимизма. И уже начал сомневаться, что насильственная смерть в зените славы лучше, чем тихое и долгое угасание на больничной койке.

– Они ведь теперь меня будут искать с утроенной силой.

– Будут. И это хорошо. Последнее нападение серьезно подняло ваши рейтинги. На вас теперь ставят.

– Простите, не понял?

– На вас стали принимать ставки в тотализаторе. На вашу смерть. Как долго вы сможете оставаться живым. А это успех!

– Вы, серьезно?

– Совершенно. Вы стали популярны как звезда футбола. На них тоже ставят. На голы.

– Рано или поздно они найдут меня.

– Скорее поздно, чем рано.

– Но ведь теперь нашли! Как-то узнали, где я прятался!

Как же им было не узнать, когда им сообщили точный адрес. Его собеседник сообщил! О чем журналист даже помыслить не мог. Даже в самом кошмарном кошмаре! И не должен был. Так как в этой игре использовался втемную. Как, впрочем, и все остальные. Зачем тому, кто пребывает во тьме, раскрывать глаза на правду? Зачем «болванам» знать, для чего и как их используют. Пусть пребывают в уютных иллюзиях.

Впрочем, в этих закулисных играх все в той или иной степени, «болваны». Снизу до верху! Все знают лишь какой-то кусочек правды, лишь то, что должны знать и не более того. Кроме тех, кто дергает за ниточки. Но даже они зачастую становятся марионетками в чужих руках – в руках его величества случая! Потому что кто-то предполагает, а бог располагает. И иногда так все переворачивает! Такая – рулетка!

– Куда я теперь?

– В Латинскую Америку.

– А если они нападут на след?

Ну конечно – нападут. Можно даже не сомневаться. Примерно через месяц…

– Не нападут, будьте спокойны. Как им проследить ваш путь, когда о вашем маршруте никто знать не будет?

– Но если?

– Если они вычислят вас, то мы вас защитим.

– Но в последний раз меня чуть не убили!

– Чуть – не считается. Не убили же!

– Если бы не Ирен…

– Вот видите, а вы просили ее убрать. Теперь не просите?

– Нет, что вы! Она мне… она мне подходит.

– Вот и славно. Теперь у вас появится еще один помощник. Секретарь. Ведь кто-то должен разбирать корреспонденцию, отвечать на письма, стенографировать ваши комментарии. Прошу…

В комнате возникла дама. Лет шестидесяти. Маленькая, сухонькая, с узлом волос на затылке, в очках. Подслеповато оглядываясь по сторонам, семеня ножками и неуверенно улыбаясь, она подошла и представилась: