Андрей Ильин - Смерть оловянных солдатиков [litres]

А ведь и верно – не по заповедям! Точно – нарушая! Каждый день! Помнят, про «не укради». Но обкрадывают целые государства! И никто рук за воровство у ближнего не рубит… Знают, что «не возжелай», а желают! И совращают. И отбивают. И сходятся-расходятся. И детей делят меж собой как имущество или скотину. Изменяют друг другу и жена – мужу. И никто изменниц за прелюбодеяние в землю не закапывает и камнями до смерти не забивает в назидание другим. И женщины их не то что в парандже, но голяком ходить готовы, груди и чресла свои на всеобщее обозрение выставляя за деньги или даже просто так. И дети их это непотребство видят, и никто им глаза не прикрывает… И мужчина с мужчиной любят друг друга и нет таких законов, чтобы отрубать им за это греховное место, а после и саму голову. И их священники те отношения принимают как должное, и именем Господа благословляют на брак и венчают в церквях пред алтарем! И после оного право им дается детей усыновлять, и в семьи подобные брать, и учить греху, которому сами они подвержены. И должно дите неразумное называть одного мужчину папой, а другого мамой, и видеть все, и почитать их за родителей, потому что их Бог сие непотребство принимает, ибо венчаны они по церковным законам! И женщины их любят не мужчин, но женщин! И никто их за это не придаёт лютой смерти, ибо соитие таковое противно природе, так как не может от тех союзов быть детей! И тогда это есть блуд и разврат, ибо Бог создал мужчину и создал женщину, дабы они, соединяясь, продолжали род человеческий. А мужчина с мужчиной и женщина с женщиной не могут принести дитя и тогда зачем им на том свете жить!

Н-да…

Разве достойны люди такие и народы целые счастья? Разве верят они в бога, коли позволяют себе такие непотребства? Разве прав их бог, если не карает их за подобное святотатство? И как их еще называть, кроме как «неверные»? И разве не достойны они смерти, ибо жизнь их греховна, а женщины и дети их развращены и сеют разврат и неверие дальше? Разве не заслужили гибели народы, забывшие о боге и чести? Разве не следует уничтожить их цивилизацию, которая есть рассадник мерзости и тлена…

И что тут можно возразить? Что можно ответить на это человеку, который всей душой желает добра близким своим и народу своему? Но видит, как близких его и народ его развращает белая цивилизация, прикрывая дьявольские намерения красивыми словами и обманными посулами… И выходит, что верно – не грех убить неверного, а доблесть и честь. И берет он поясок с взрывчаткой, обматывает себя вкруг и идет куда укажут. Не по злобе своей, а в уверенности, что творит благое дело. Ради детей, родственников и народа своего. И ради Аллаха, который того, что тот, чужой Бог, среди паствы своей не допускает! И значит, он и есть истинный и единственный. И умереть за него и во имя него не трагедия, но счастье!

Аллах акбар!

Вот так…

Секундная стрелка… Минутная… Часовая… А у кого-то цифирки электронные. Не суть. Суть – в обратном отсчете.

Десять минут… Пять… Две… Одна… А вот и время «Икс». Пришло… Подкралось… Незаметно. Вот к этому конкретному городку.

Кто-то куда-то позвонил. И что-то сказал. Совершенно безобидное… Но где-то там на дорогу из кустов вышли люди. И широкими жестами сеятелей разбросали по асфальту небольшие металлические «ежи». Чтобы пропороть ими шины случайных автомобилей. Разбросали и ушли.

А из автобусов вышли «туристы». Почему-то в сером, какой ночью в упор не разглядишь, камуфляже. И цепочкой, соблюдая дистанцию, побрели в лес. Друг за другом. Молча. Не зажигая света. Не куря. Не балуясь с телефонами. Прошли. И вышли… к тем сумкам. Потянули молнии и стали доставать из них что-то железное и тяжелое. Стали доставать пистолеты и короткоствольные автоматы. И еще гранаты… Разобрали оружие. Проверили на ощупь, не нарушая светомаскировки. Защелкнули на место обоймы и магазины. Закинули на плечи ремни. Рассовали по карманам гранаты и радиостанции. Разделились на четыре группы. И без дополнительных приказов и указаний, потому что каждый знал, что делать, разбежались в разные стороны, пропав в черноте ночи. И когда они уходили, не было слышно команд, топота ног, бряцанья оружия, разговоров. Они расходились бесшумно, как духи. Как… афганские «духи».

Десять минут от времени «Икс».

На повороте дороги, с двух сторон, у обочин, на землю, залегли фигуры. На той единственной, что связывала больницу с городом. По которой могла приехать вызванная охраной полиция. А теперь не приедет, даже если поедет. Потому что не доедет.