Алексей Суконкин - Снайперский удар

В общем, элеватор был как бельмо в глазу для боевиков, и за время его занятия российскими подразделениями не только набил врагу оскомину, но и испил много игиловской кровушки.

Линии фронта, как она представляется из фильмов о войне, как таковой, здесь не существовало. Здесь не было ясно обозначенной «нейтральной полосы» и не было окопов «переднего края» с вынесенными вперед ячейками боевого охранения. Роль боевого охранения в условиях открытой местности здесь была сведена к нулю – с любого опорного пункта просматривалась территория на многие километры вокруг, и нужды выставлять в паре сотен метров от себя несколько человек не было никакой. Сами опорные пункты представляли собой обвалованные бульдозером участки местности, внутри периметра которых находились пара БМП, танк и два десятка сирийских военных с мулязимом или толковым ракибом во главе. Здесь же были навесы от солнца, боезапас, запас воды, что позволяло такому опорному пункту вести более-менее автономное существование и огнем своего вооружения препятствовать свободному перемещению кого бы то ни было на вражеской стороне. Обычно такие «опорники» прикрывались минными полями, и заход или заезд на них осуществлялся по специальному маршруту, хорошо простреливаемому при необходимости со всех стволов. Один от другого такие «опорники» отстояли на расстояние, с которого сохранялась возможность взаимной поддержки огнем – то есть не далее полукилометра. Система «опорников» как раз и рисовала некую линию, являющуюся границей в противостоянии между армией Асада и различными вооруженными формированиями, которых в Сирии было как собак нерезаных. Мировое сообщество, и в первую очередь военная коалиция, разделяло эти вооруженные формирования на умеренную оппозицию и неумеренных радикалов, поддерживая первых и в большинстве случаев нейтрально относясь ко вторым. Сирийцам, впрочем, как и приглашенным в Сирию представителям вооруженных сил России (а также Ирана), по большому счету, было совершенно наплевать на разные уровни «умеренности». В результате чего все, кто позиционировал себя в этой войне против Асада, страдали от правительственных сил в одинаковой мере, вне зависимости от степени умеренности или радикализма. Наибольшее количество опорных пунктов, конечно, было расположено вдоль автомобильной дороги, по которой ехали два «Тигра» снайперской роты.

Впереди показался элеватор. Справа начались фруктовые сады, за которыми сейчас, в период военных действий, никто не ухаживал. Сагитов и Стешин, предупрежденные о приезде, встретили машины у въезда на территорию элеватора:

– Здорово, мужики! Сразу на «опорник» двинем? – спросил Сагитов.

– Давай, – кивнул Барченко. – Полезайте в машину.

Советник и командир снайперского взвода влезли в «Тигр».

– Ну как? – спросил Паша.

– Да всю ночь не спал, – сказал Денис. – После подрыва я подскочил, полез на пост наблюдения, а там уже все случилось. Взрывы прошли с интервалом примерно в секунду, из чего я думаю, что на каждой кнопке по садыку сидело. Не мог же один человек так быстро хватать пээмки и хлопать по кнопкам?

– Сейчас узнаем, – ответил Паша. – Но версия интересная. Пожалуй, ты прав.

Через несколько минут они уже были на опорном пункте, где их встретил мулязим, а по-нашему, лейтенант, командир взвода.

– Адад, – обратился к нему советник на арабском. – Расскажи уважаемому мукаддаму, – он кивнул в сторону Игоря Барченко, стоящего тут же, – что у вас произошло?

В это время Паша во все глаза смотрел на остов сгоревшего пикапа, который еще дымил. Внутри разорванной машины угадывались обгоревшие трупы, обоняние же говорило о том, что недавно здесь жарили мясо… противобортовые мины ТМ-83, предназначенные для пробития танковой брони, разлохматили пикап в хлам, кумулятивным ядром вывернув его чуть не наизнанку, а противопехотные «монки» довершили уничтожение машины снопом визжащих стальных шариков, превратив борта машины в сплошное решето. Вместе с телами сирийцев, сидящих внутри…

Адад стал быстро говорить, размахивая руками то в сторону сгоревшей машины, то в сторону опорного пункта у дороги, где находился пункт подрыва.

– Он говорит, – наконец-то начал переводить советник, – что ночью он выставил трех человек на пост, проинструктировав их так, как сказал русский офицер, видимо, ты, Павел. Когда машина с разведчиками остановилась возле предупредительного знака, они спросили у разведчиков пароль, те в ответ стали грубить и говорить, что пароль не знают и что им нужно срочно проехать. Ни о чем не договорившись, разведчики двинули вперед, и старший смены нажал на кнопку. Как он сказал – хотел произвести предупредительный подрыв, и был удивлен произведенным эффектом. Потом каждый тоже нажал, хотя машина встала еще после первого взрыва. Они удивлены мощностью сработавших зарядов и просят вас установить такие же снова. Просят не наказывать их сильно, ведь разведчики нарушили заведенный порядок и хотели проехать без пароля. Вдруг это были бы не разведчики, а боевики?