Алексей Суконкин - Снайперский удар

Выдумывая себе, что за такой важный его там может ждать приказ, Паша зашел в штаб, где его встретил помощник начальника штаба группировки.

– Тут такое дело… – Глаза его блестели хитростью.

– Что?

– Командованием акт списания уже подписан, осталась только твоя подпись…

– На что?

Шабалин получил в руки листок бумаги, на котором прочитал, как полученные им вчера два БТР в процессе движения в Пальмиру были подорваны на минах и полностью выгорели.

– И я это должен подписать? – Все существо сопротивлялось такой постановке вопроса.

– Да, – кивнул ПНШ. – Так надо.

– Я не буду… – запротестовал Паша.

– Да не бойся, это не афера какая-то, – улыбнулся помощник. – Эти машины у тебя заберет Колмыков для своего отряда. Просто сам пойми – а как еще мы им сможем передать нормальную боевую технику?

– А дядя Леша в курсе? – спросил Паша.

– А чья подпись уже стоит в акте?

Шабалин еще раз посмотрел документ и подмахнул его, чувствуя, как жизнь вовлекает его в какие-то авантюры высшего порядка, о которых ему лучше было бы не знать.

– Вот и хорошо, – кивнул помощник. – А теперь сдай бэтээры Колмыкову и забудь про них.

– Есть, – ответил Паша и пошел на выход из штаба.

К вечеру появился Колмыков. Он был весь запыленный и хмурый.

– Здорово, – поздоровался он с Шабалиным. – Пригнал машины?

– Пригнал, – кивнул Паша. – А ты чего такой?

– За сегодня пятеро «двухсотых» и восемь «трехсотых», – ответил Женя и закурил. – Садыки отказались идти в атаку, и мы двумя взводами пошли на зачистку. Блохастые ударили нам в открытый фланг, садыки помощь не оказали. Не захотели нам помогать, и все тут. Оба взвода там бы и полегли, если бы не «подсолнухи», которые дождались, когда духи свои порядки вытянут вдоль оборонительного вала, и вломили им из всего, что было, фланговым огнем. Пока духи расчухали, что происходит, да пока «подсолнухи» в них боезапас свой тратили, я успел организовать выход из полукольца да раненых вынести. Убитых и двух «тяжелых» там бросили. Никакой возможности вынести их у меня не было. Уверен, по характеру ранений «тяжелых» мы до госпиталя бы не довезли… и рисковать живыми для их эвакуации я не стал. А сейчас не могу отделаться от мысли, что мог бы их вытащить, мог…

Паше тяжело было рассуждать на подобные темы, ибо в схожих ситуациях он не бывал, а равно и не мог судить о правильности принятых решений. Ему оставалось только посочувствовать.

– Они и сейчас там?

– Да, – кивнул Колмыков. – Мы организовали огневой налет, отогнали духов оттуда, но и сами пока зайти не можем. Завтра с утра повторим атаку, после того, как артель там подавит все, что можно. Думаю, тебя с твоими снайперами тоже привлекут на это дело. Ладно, где машины?

– На площадке…

Они прошли на площадку, где стояли «Тигры» и новенькие БТР-82, которые, согласно документам, уже были уничтожены на минах боевиков.

– Вот, – кивнул Колмыков. – Хорошие машины. А то мои механики уже замучились старый хлам чинить, который мы с асадовских складов получили.

– Прием-передачу оформлять будем? – пошутил Паша.

– На что? На то, чего нет?

Колмыков вымученно улыбнулся:

– Ты хоть вписал в акт какое-нибудь свое утраченное имущество?

– Нет, – ответил Паша. – А так можно было?

– Вот ты чудной, – подивился Женя. – Вся армия так делает…

– Да я вроде бы еще ничего не потерял, не сломал, не утратил…

– Я бы на твоем месте заранее списал все, что хотя бы теоретически может быть потеряно, сломано или утрачено…

– Да ладно, – отмахнулся Паша. – Там на акте уже подпись Сомова стояла. Я бы все равно туда ничего своего вписать не смог.

На вечернее совещание в штаб группировки прибыл Агапов с несколькими офицерами управления корпуса, а со штабом в Хмеймиме была установлена видео-конференц-связь.

Некоторое время Сурин слушал доклады Агапова и Сомова, которые детально довели до командующего обстановку, сложившуюся вокруг Хулейхиле: Агапов по ситуации в штурмовом корпусе и приданном ему отряде частной военной компании «Меч», представителем которой являлся Колмыков, а Сомов обрисовал ситуацию в целом по группировке «Пальмира», заостряя внимание на вопросах оказания боевой поддержки действиям штурмового корпуса. Командующий беспристрастно «указал на ошибки, допущенные при планировании и проведении действий за истекшие сутки», пообещав самые мучительные кары для нерасторопных исполнителей, показательно поглумился над некоторыми офицерами, после чего предложил Агапову доложить решение на завтра.