Александр Тамоников - Агент из подземелья

– Звучит устрашающе, – сказал Уваров и спросил: – В чем же слабость данного узла обороны?

– Да, я согласен, звучит не очень, – сказал Прейслер. – Однако настаиваю, что это самое слабое место укрепрайона. Тому есть две причины. Первая: оборона на этом участке не эшелонирована. Линия с «панцерверке», за ней – с блокгаузами. Вот и все. Обилие скального грунта к западу от линии укреплений затрудняет расширение оборонительного рубежа. Вторая же причина такова: в полосе наступления русской армии есть два озера. Одно расположено южнее, называется Шверге, другое находится севернее. Это Черное озеро. На них установлены плотины, подготовленные к взрыву. В критический момент гигантская масса ледяной воды хлынет на штурмующие колонны, что неизбежно остановит наступление. То, что не смоет вода, уничтожит артиллерия. Однако восточнее Айзевице проходит полоса возвышения, куда вода из этих озер не дойдет. Получается в некотором роде перешеек шириной в полкилометра. Там есть минные поля, противотанковые заграждения, в том числе стальные «зубы дракона». Но у русских, насколько я знаю, имеются соответствующие средства для их преодоления. Именно на этом участке возможен сравнительно безболезненный прорыв. Усилить оборону другими средствами там не удалось. Вооружение стандартное, личный состав немногочисленный. Можете рассмотреть другой вариант, дело ваше, но, будучи дипломированным специалистом в своей отрасли, я бы рекомендовал именно этот.

– Спасибо, Альфред. Мы изучим эти материалы. Если возникнут вопросы, наши люди с вами свяжутся. Давайте папку.

Он опустил материалы в портфель и почувствовал, как онемели кончики пальцев, причем отнюдь не от холода.

– Подождите, – пробормотал Прейслер. – Скоро здесь будут русские. Они уже прошли через Подзань, окружили и уничтожили танковую группировку генерал-майора Праймера. Если Красная армия сохранит такой темп, то форсирует Одер и будет у нас уже через четыре или пять дней. Эвакуация начнется в последний момент. Ведь командование уверено, что наш рубеж остановит русских. Вы можете гарантировать, что со мной и моей семьей ничего не случится? Ваши обещания – пустой звук. Ведь вы – британцы, а придут сюда русские.

– Вам лучше уехать, Альфред, – сказал Алексей. – Я немного знаю русских. Они ни перед чем не остановятся. Выждите пару дней, прикиньте маршрут, запаситесь служебным предписанием или командировочным листом и отправляйтесь в путь под благовидным предлогом. Семья у вас в Бонне. Там скоро будут наши войска. Их в беде не оставят, не волнуйтесь. В Германии скоро начнется паника. Советую воспользоваться. Увы, теперь мы сможем связаться с вами только в Бонне. Будем держать контакт через вашу семью. Нашему руководству известен ее адрес.

Прейслер с опущенной головой уходил по дорожке. Алексей провожал его взглядом. Их беседу никто не слышал. Вечер переставал быть теплым и ранним. Горожан, гуляющих по набережной, становилось меньше.

Уваров поднялся и двинулся к машине, оставленной за рестораном.

Над калиткой были установлены два звонка. Одноэтажный дом разделялся на две квартиры. Освещение на этой улице отсутствовало. Аккумулятор в компактном фонаре еще не разрядился. По улице за спиной проезжали машины, у кого-то в доме работало радио. Алексей прочитал надпись и надавил соответствующий звонок. Бывать по этому адресу ему еще не приходилось. Через минуту хлопнула дверь, раздались звуки шагов.

– Кто там? – спросил недовольный женский голос.

– Фрау Циммер, это ваш пациент, Мартин Коффман! – Уваров немного шепелявил. – Прошу прощения за поздний визит к вам домой, но вряд ли я смогу дождаться утра. Челюсть дико разболелась, с шести вечера лезу на стенку, а пилюли, прописанные вами, не помогают. Вы можете меня посмотреть, фрау Цимммер? Вы ведь иногда работаете на дому. Я заплачу, сколько скажете. Можете зуб вырвать. Я на все согласен!

– Герр Коффман, вы в своем уме? – раздраженно спросила женщина. – Десять вечера, я уже ложусь спать. Неужели у вас все настолько плохо, что вы не можете дождаться утра и прийти на прием?

– Фрау Циммер, пожалуйста, я вас очень прошу. Сделайте что-нибудь. От этой боли можно свихнуться!

– Какие же вы, мужчины, слабые, – проворчала женщина, закутанная в теплый платок, открывая калитку, вырезанную в сплошном заборе. – Проходите, герр Коффман, да не забудьте ноги вытереть.

Бормоча слова благодарности, уверяя фрау Циммер в том, что бог вознаградит ее за неземную доброту, Алексей устремился к крыльцу, вбежал в дом.