Александр Тамоников - Хазарская петля

– Мог бы и остаться!

– Всей полусотней нам не переправиться, неужто непонятно, Албури? Поляне нам не дадут – перебьют лучниками. Переправляться только десятками. Я поведу первый, ты – два другие. Все! К перелазу!

Полусотня бележей вышла к началу переправы. Абашиз тут же повел десятки через реку. Месир зло сплюнул:

– Разворачиваемся, атакуем полян. Надо взять как можно больше пленных. Вперед!

Бележи развернулись и понеслись навстречу отряду Вавулы.

Сын Дедила не напрасно держался на расстоянии от бележей. Завидев, что основная часть полусотни развернулась и только десяток стал переправляться, он резко выбросил руку вверх. Отряд, вздыбив коней, остановился. Только пыльное облако понеслось навстречу бележам. В это время вперед вышли лучники. Они встали в линию, по сторонам – воины с саблями, копьями, палицами, секирами. Пыль снесло к реке, и четыре десятка врагов вылетели перед отрядом. И тут же лучники пустили стрелы. Их было шестеро. Стреляли в упор, одновременно. Первым пуском сбили пятерых бележей, вскоре еще пять. Отряд Месира сразу лишился десятка. Сам бай решил уйти, но не смог отвернуть коня, помешали окружавшие его воины. Пришлось продолжить наскок.

– Бей по коням. Нужны пленные!

Но бележи не слушали приказов. Горцы шли на последний смертный бой. Лучники Умного едва успели убрать луки и выхватить сабли. Другие ощетинились копьями.

На эту преграду и налетели первые ряды бележей.

Сразив еще несколько всадников, отряд Вавулы почти выровнял численность, однако бележи словно ничего не замечали. Они стремительно врезались в стык строя, где сходились десятки, и прорвали линию.

Вавула закричал:

– Коваль, левая сторона!

Товарищ понял его, развернул свой десяток навстречу врагу.

Не успели бележи закончить разворот, как попали под удар Сидора Коваля. Десятки Вавулы вступили в схватку с пятнадцатью горцами, оказавшимися ближе к лесу.

Среди них был Месир. Он уже понял, что ему не уйти живым. Коварный Абашиз обрек его и четыре десятка воинов на смерть ради собственной жизни. Ничего не оставалось, как драться.

Он прокричал:

– Обходи полян!

Полтора десятка вывернулись из-под удара отряда Вавулы и обрушились на фланг, выбив у варузов трех воинов. Теперь уже Умному пришлось разворачивать оставшихся ратников. А Месир тем временем уже увел свои полтора десятка к лесу, намереваясь оттуда нанести новый удар.

У варузов вылетели из седел еще двое всадников. С Вавулой вместе в строю осталось всего пятеро против тех же полутора десятков бележей. Горцы ринулись в атаку. Коваль, завидев, что друг в опасности, повел своих на выручку, но скоро понял, что не успеет.

Вавула решился на последний отчаянный шаг.

Он бросился на бележей и пробился к Месиру.

Бай остановился. Вот она добыча, которая позволит ему попытаться спастись!

Бележи кинулись на Умного, но Месир крикнул:

– Не трогать, он мой!

Но ничего из этого не получилось. Подошедшие вовремя передовые десятки Дедила врезались в строй бележей и порубили остатки отряда Месира. На поляне между лесом и рекой оставались только двое бившихся на саблях ратника – бай и Вавула.

Они дрались на равных. Месир отлично владел щитом и отбивал удары Вавулы. У Умного щита не было, приходилось биться саблей. Дабы уравнять положение, Вавула начал наносить рубящие удары по самому щиту. Как ни крепка была кожа, в конце концов щит разлетелся на две части.

Без защиты бай растерялся. На какое-то мгновение он повернулся в сторону, этим и воспользовался Вавула. Он напал на Месира, заставив бая отбивать удары, не помышляя об атаке. Сказалась и выносливость Умного, выработанная в повседневных тяжелых трудах.

Почуяв, что бай слабеет, сын вождя усилил натиск. Улучив момент, когда Месир неудачно повернул коня, Вавула рубанул изо всей силы. Лопнула кольчуга, обагрилась кровью рубаха. Месир от вспыхнувшей в боку боли опустил саблю, и тут же клинок Вавулы прошел скользящим ударом по его горлу. Месир сполз с седла, запутался ногой в стремени. Конь вздыбился от запаха крови, понесся на восток. Его не догоняли, сам остановится, когда сбросит свою ношу. В том, что бай мертв, сомнений не было.

К Вавуле подъехал Дедил:

– Хвалю, сын, бился ты достойно, и победа твоя заслуженная. Как и все наши победы над ненавистными чужаками. Мы сумели перебить шесть сотен горцев, а сам бек помер от увиденного. Это большая победа, сын!

Вавула произнес:

– Ты, отец, забыл о десятке, что сумел прорваться к перелазу и сейчас уже, наверное, спешит на юг.