Вячеслав Миронов - Особо ценный информатор [litres]

– А если они попадут в плен? Не к нам, а, например, к полиции?

– В плен?! – Браун посмотрел на Тамма, как на первоклассника смотрит выпускник. – Не будет пленных. О чем вы говорите! Сначала будет неудачный штурм силами полиции, но боевики и «ряженые националисты» с большим перевесом отобьют. Потом будет самое интересное. Зарин. Что вы глаза выпучили? Я у вас об этом спрашивал при первых встречах. Именно зарин. Чтобы потом у мирового сообщества не было сомнений, что в Сирии все химические атаки были проведены Асадом и русскими. После одномоментного проведения химических атак в Эстонии, Латвии, Литве все поймут, что во всем виноваты коварные русские. И что выводы подконтрольной нам совместной комиссии ООН – ОЗХО (Организация по запрещению химического оружия), что все атаки зарином были проведены проправительственными силами Сирии, верны.

– Будут жертвы. – Тамм с трудом сглотнул слюну, пересказывая диалог.

– Друг мой! Вы же военный человек! Жертвы необходимы на войне, иначе это не война. За военных и силы НАТО не волнуйтесь. За две недели до начала событий все они будут выведены из района возможного поражения. А как только случится неудачный штурм полиции, то начнут неспешно выдвигаться в район химической атаки и добьют тех, кто воюет против демократического режима в Прибалтике. Ядовитое облако накроет их самих…

– И мирное население, что рядом…

– Увы, все так. Но, по нашим подсчетам, ущерб не должен превысить более тридцати тысяч человек. Это максимальный ущерб. Если ветер будет попутный, то и в России, в Ивангороде, тоже будут жертвы. Так сказать, возмездие! Поэтому и берутся максимальные жертвы. Но боюсь, что будет не более пяти тысяч.

– А как доставите такое количество зарина? Да и экспертиза сможет установить, где он произведен, хотя бы приблизительно. Россия же заявила, что уничтожила все запасы химического оружия.

– Вы умны для военного, – внимательно посмотрел на Роберта Браун. – Я говорил вам об этом неоднократно. Гитлер принимал всегда половинчатые решения. В Германии, под видом разработки борьбы с насекомыми, согласно Версальскому договору, в 1938 году был изобретен этот газ. Он поступил на вооружение немецкой армии. Тогда уже стояли на вооружении «Табун», «Фосген». Все было готово к боевому применению – и артиллерия, и минометы, и авиация. У Франции также были значительные склады с химическим оружием, они достались вермахту. Тем самым немцы значительно увеличили запасы химического оружия, но Гитлер так и не применил его. Травить евреев и русских «Циклоном» в концлагерях мог, а вот на поле боя использовать не смог. Вот такой он был. Обвиняли немецкую армию в использовании боевых отравляющих веществ в каменоломнях под Керчью. Но там было иное. Смесь угольного оксида и этилена. Потом подрыв этой смеси, и объемный взрыв, с высокой температурой. Жаль, что не поставили на вооружение эту технологию, тогда Красной армии был бы нанесен значительный урон и ущерб. Ну, да ладно. Надо извлекать уроки даже из неудач. Так вот, зарин будет изготавливаться на месте. Специалисты уже выехали на места проведения операций, оценили. Понравилось. Что выбранная вами крепость в Нарве, что в Литве и Латвии. Там, правда, ущерб будет минимальный. Но они – массовка на сцене. Солирует Эстония. Все остальное – декорация.

Тамм встал из-за стола, подошел к холодильнику, достал мой любимый коньяк, плеснул в кружку и молча выпил:

– Я же сам их на Нарву вывел! Сам, своими руками! У меня там полно знакомых, как среди русских, так и эстонцев. В Ивангороде тоже много. Литовец и латыш быстро чухнули, что к чему, и выбрали глухие деревни. Оттуда местные, по привычке, разбегутся, пострадают только полицейские. Как же мне хреново-то!!! – обхватил он голову руками.

Сказал как можно жестче и сухо:

– Возьмите себя в руки! – как можно суше и жестче проговорил я. – Вы на войне. Невидимой, но от этого не менее кровопролитной. Надеюсь, вы не раскисли при Брауне?

Роберт оторвал руки, посмотрел на меня:

– Нет. Там я выдержал, даже руки спрятал за спину, потому что хотел свернуть шею этому мозгляку, который рассуждал о потерях, как в шахматы играл. Подумаешь, потеря нескольких фигур для превосходства на поле. Нет. Я выстоял. Извините, что сейчас раскис.

– Продолжайте. Что было дальше?

– Он сказал, что производство зарина возможно и в полевых условиях. Ингредиенты поставят из химической компании «Чех» и украинского завода удобрений. Меня и представителей Латвии и Литвы откомандировывают в свои страны. Я – старший группы, он же – координатор по трем странам. С нами едут американцы. Вы их знаете, они часто бывают у вас в кафе. Непонятно, то ли руководить нами, то ли надзирать. Что мне теперь делать?