Сергей Самаров - Ни закона, ни жалости

– Понял, работаем.

Желобков был, как всегда, лаконичен и настроен по-деловому. И лишних слов не говорил.

Убрав трубку, я поднял бинокль и убедился, что почти догнал бандитов. По крайней мере, они уже находятся на расстоянии моего прицельного огня, хотя их и скрывают от прямого взгляда заросли кустарника, густо растущие в этом месте по склону. Кустарник, видимо, замедлил продвижение бандитов, а троп через него проложено не было. Но если кустарник не давал им видеть меня, то генеральскому биноклю он не был помехой. Я остановился, перевел дыхание и пристроил автомат на камень. Снова посмотрел через бинокль, потом без бинокля, потом опять через бинокль, потом через прицел автомата. И один за другим раздались два выстрела. Эхо прокатилось по ущелью. Бандитов осталось только десять.

Но тут же я увидел в бинокль, как оттуда, со склона, в мою сторону что-то очень стремительно движется. Человек способен так двигаться только на ретартановой дорожке стадиона. Три тела бинокль определил легко. Собаки, понял я. На них потребовалось четыре выстрела, потому что вторая после полученной пули, видимо, была только легко ранена и не остановилась. Пришлось добить ее.

Остальные бандиты воспользовались заминкой и залегли за камнями, что лежали среди кустов. Бинокль показывал свечение, но не очертания тел. Теперь боевики лихорадочно соображали, откуда же в них стреляют. Увидеть меня им мешали кусты. Предположить, что я стреляю прямо сквозь растительность, они тоже не могли, потому что всегда предполагаешь только то, что можешь делать сам. И осматривались, отыскивая стрелка на склоне, на какой-то высокой точке, откуда можно было видеть их группу.

Эта заминка дала мне возможность дополнительно сократить дистанцию. Наконец я остановился, выжидая и переводя дыхание. Мне нужно было дождаться момента, когда бандиты устанут лежать и пойдут дальше. Я приготовил гранатомет, зарядил его нештатной осколочной гранатой и стал рассматривать кусты через тепловизор. Прошло не менее десяти минут, прежде чем бандиты начали шевелиться. Должно быть, они переговаривались и обсуждали ситуацию. Затем последовал общий резкий подъем – и рывок в сторону тропы, до которой они еще не добрались.

В месте, где они находились в этот момент, было слишком много больших камней, и потому посылать туда гранату было нецелесообразно. Камни послужат защитой от осколков. А мне хотелось добиться убийственного результата. И потому я, присмотрев мишень с помощью бинокля, снова послал пулю из автомата. Бандитов осталось девять человек. Эхо сразу загуляло по ущелью и не позволило определить, откуда раздался выстрел. Бандиты начали отстреливаться, что называется, «в белый свет». Стреляли они по скалам выше своего уровня, подозревая, что их достают оттуда. Я вполне мог понять состояние боевиков. Их целая группа, они хорошо вооружены и ощущают свою силу; наверное, даже считают, что умеют воевать, – и вот по одному уничтожаются неизвестным стрелком, которого они не видят и не могут что-либо ему противопоставить…

Отстреливаться бандиты закончили, и эхо стало стихать, но как-то странно… Не сразу я понял, что происходит, да и боевики тоже, похоже, не поняли. А по ущелью в нашу сторону летели вертолеты. Вскоре они стали видны – с опущенными книзу носами, как грозные хищники, высматривающие добычу.

И как раз в это время мне позвонили. Трубка высветила незнакомый номер, и я догадался, что звонил пилот вертолета.

– Подполковник Апостолов, слушаю…

– Борт «Девятьсот шестнадцать», майор Ставров. Мы на подлете. Это вас, товарищ подполковник, мы видим на дне ущелья?

– Так точно. Меня.

– А в кустах противник… Диспозиция ясна. Нам сказали, что вы желаете иметь пленников? Можем отрезать их от тропы залпом НУРСов.

– Пленники нужны. Но один я не могу захватить в плен девятерых. Вы над нашими БМП пролетали?

– Минут через десять будут здесь. Бандиты бегут к тропе. Нужно останавливать?

– Нужно. Гранату с суперлубрикантом вам передали?

– Так точно. Сейчас борт «Девятьсот шесть» сбросит.

Второй вертолет свернул влево в то время, когда первый завис в воздухе.

– Что за глупый народ! Отстреливаются… Я ведь могу и обидеться. Что у них на вооружении?

– Автоматы. Возможно, есть еще гранатомет РПГ-7Д.

– Да, один тубу собирает. В нас хочет стрелять… Ой-ей…

Мне не понравилось восклицание «Девятьсот шестнадцатого».

– Что там такое?

– Это не гранатомет. Это ПЗРК. Кажется, «Игла». Извини, подполковник, нам тоже жить хочется… Не до пленных!