Сергей Кутергин - Отсчет пошел

Да, на первом задании не боятся только дураки и фанатики, а его ребята — вполне здоровые, умные люди. И он не опасается их страха, страх всегда можно преодолеть и укротить, он боится, как бы с ними не сыграла злую шутку боязнь того, что кто-то поймет, что им страшно. Этот вид страха самый опасный, он может толкнуть на что угодно — досадные просчеты или глупую браваду, которая может стоить очень-очень дорого. Но нет, он их слишком хорошо знает, чтобы считать, что они способны на такую слабость. Конечно, они далеко не ангелы, но все-таки, все-таки… К тому же с каждым километром, проезжаемым его машиной, все меньше и меньше становится таинственная неопределенность, которая тяжелее самой грозной действительности. Ен здесь, Ен идет к шоссе, а он, генерал Леонид Юрьевич Гриценко, сам направляется к нему навстречу. К черту отчеты, пусть их пишут те, кто рожден для бумажной работы, а он уже давно истосковался по настоящему делу, и пусть не он, но его воспитанники сумеют достойно запланировать и реализовать эту операцию и засадить террористов за решетку, где им самое место. И это будет крайне важным шагом не только в данном конкретном случае, но и в более широком, политическом смысле. Генерал видел, как уже много раз террористы, казалось, безнадежно увязшие на российской территории, в последний момент вырывались из вроде бы безвыходной ловушки, тщательно расставленной российскими войсками и милицией. Гриценко понимал, что подобные чудеса не могут произойти просто так и, как и во всяком чуде, здесь не обошлось без таинственных волшебников, занимающих высокие посты и не заинтересованных в скором прекращении бессмысленного вооруженного противостояния двух стран, поскольку всякая кровь, как магнит, притягивает деньги, а большая кровь притягивает большие деньги. И он, генерал Гриценко, докажет им всем, что они не всемогущи и что когда-нибудь его группа «Д» сможет добраться не только до рядовых террористов — всего лишь пешек в большой игре, — но и до скрытых до поры до времени игроков, направляющих эти пешки в бессмысленные атаки и играющих по обе стороны шахматной доски.

От размышлений генерала оторвал лейтенант, коротко проинформировавший его, что скоро они встретятся с передвижным центром, ожидающим у дороги.

— Есть ли новости от Виктора Николаевича? — спросил генерал.

— Никаких, — пожал плечами офицер. — Он уже час как не выходит на связь. То ли наконец-то наладил контакт с Еном и получает информацию, то ли… — Он не договорил.

— Ясно, — сказал Гриценко. — Как тебя зовут, старлей?

— Алексей Семенов, — ответил офицер.

— Так вот, Леша. Будь начеку. Если увидишь что-либо подозрительное, не пытайся затормозить или развернуться — так бандиты только выиграют время, и нам тогда крышка, — а сразу газуй на всю катушку. Понял?

— Так точно, товарищ генерал.

— Генералом будешь меня звать на параде и при начальстве. А сейчас я — Леонид Юрьевич. Договорились?

— Слушаю, товарищ ген… простите, Леонид Юрьевич.

— Вот и хорошо. — И Гриценко не спеша достал из кобуры пахнущий машинным маслом пистолет и принялся в тысячный раз проверять и чистить его детали.

Передвижной центр они заметили издали. Длинный автомобиль с зеркальными боковыми и задними стеклами неподвижно стоял у обочины. Фары погашены, мотор выключен. Генерал внутренне напрягся и подал водителю знак, чтобы он подъезжал. Джип осторожно остановился в двадцати метрах от передвижного центра. Гриценко голосом, не допускающим возражений, приказал Алексею оставаться в машине, а сам вышел и медленно двинулся вперед, держа пистолет наготове.

Вот уже много лет ему не доводилось быть в таких ситуациях, и даже свои самые рискованные решения он принимал, не выходя из кабинета. Но старые рефлексы еще не окончательно выветрились из его мускулов. Генерал подкрадывался к автомобилю с беззвучностью, удивительной для его грузного тела. Вот до него осталось уже десять метров… пять… Генерал замер и впился взглядом в полуоткрытую дверцу, за которой кто-то чуть слышно шевельнулся. Он вскинул пистолет, расставил слегка согнутые в коленях ноги, чтобы удобнее было стрелять в неведомого врага, и стал ждать. Наконец дверца распахнулась (все мускулы генерала напряглись) и из автомобиля неуклюже, задницей вперед, выкарабкался взлохмаченный дядя Витя. Посмотрев на остолбеневшего генерала, он смачно сплюнул в сторону:

— Чего уставился, Юрьич? Будто в первый раз меня увидел!