Андрей Лыков - Рождение героя

Все сложности, связанные с пребыванием на корабле, большем похожем на морозильную камеру, Кэтрин переносила с мужеством. Раны, полученные еще при побеге с «Голиафа», то есть неделю назад, уже давно полностью зажили. Теперь ее беспокоило только состояние Джона. Он уже не предпринимал попытки выходить за пределы еле обогреваемой рубки корабля. Он полностью ушел в себя и даже во время их единственного совместного времяпрепровождения — завтраков и ужинов концентратами, тогда, когда один из них сдает вахту и идет спать, а другой готовится вступить на нее, — Джон не проявлял желания общаться. И во время бодрствования он, отыскав где-то непонятно как тут оказавшуюся ветровку, накидывал на голову капюшон, закрываясь им полностью, сидел неподвижно у дальней стены, медленно вдыхая еще более или менее пригодный для дыхания холодный воздух. Казалось, он хочет разучиться дышать, оставить хоть немного кислорода для Кэтрин.

«Надо что-то сделать, — думала Кэтрин. — Если он так и будет винить себя за смерть Лукаса и остальных, все может плохо кончиться».

Перед очередным сеансом включения автономных сенсоров наблюдения за навигационной обстановкой Кэтрин встала между пультом управления и вступающим на свою вахту Джоном.

— Кэтрин, иди спать. Мой черед разговаривать с пустотой.

— Нет, Джон. Сперва ты поговоришь со мной. До включения сенсоров еще целый час.

— Ну, — тихим голосом ответил Джон, — тогда разбуди меня через час. Сейчас я не в настроении разговаривать.

Таким подавленным он еще никогда не был. Нерешительно обернувшись, он поплел в угол к своему спальному мешку.

— Черт возьми, Джон. Я не подпущу тебя к датчикам, пока мы не поговорим. Твое состояние может отрицательно повлиять на итог нашей экспедиции.

— Отрицательно повлиять на итог нашей экспедиции?!! — Джон неожиданно сорвался на крик. — Да вы, спецы, действительно как роботы. Какой итог, какой экспедиции? Все, ее нет! Еще неделю назад нас было девять человек. Теперь все, кроме нас, мертвы! Все… Стич, Дзен, старина Мэт и даже беззащитный Лукас. Он был чист и наивен как ребенок. Он мог совершить научное открытие, перевернувшее бы весь мир… да что открытие, он мог пойти и на геройский поступок. Он был честен и верен своему долгу до конца. Не то что…

— Договаривай! Не то что я? Джон, ты все еще не доверяешь мне? Я же…

— Постой, Кэтрин. Я хотел сказать… — Джон совсем осунулся и опустил голову, казалось он говорит из последних сил. — Я хотел сказать, не то что я. Дело в том, что Корпорация еще до экспедиции предложила мне сделку. Наверняка такую же, как и тебе, — деньги или крупные неприятности. Всего лишь за лояльность ко всему происходящему. Я отказался. Они не ожидали этого. Видно, так удивляли их не многие. Но все же они пригрозили, что, если я придам огласке наш разговор, они убьют и меня и моих близких. Я струсил… И… промолчал. Я думал, что тут такого. Я же никого не предал. Я отверг их грязные предложения и просто промолчал. Как говорится, изобразил легкий приступ склероза. Как часто так бывает. Идешь себе по жизни, у тебя хорошее настроение, не пусто в кармане, и вдруг ты видишь то, чего совсем не хотелось бы. Совесть требует, чтобы ты разоблачил мерзавцев, помешал избиению слабых, но тело вдруг охватывает страх, и ты молчишь. Переходишь на другую сторону улицы. А самое главное то, что потом ты думаешь, что ты же не мерзавец и не подонок. Просто законопослушный гражданин, не заметивший ничего, о чем надо трезвонить на каждом углу. Пусть кто-то другой поднимет шум, встанет под удар, а ты сразу же прибежишь на помощь… Вот такая я сволочь, Кэтрин. И поэтому мне больно…

Джон сел на пол у стены и два кристаллика слез упали на пол, сразу же превратившись в лед.

— Джон, ты не трус. Ты доказал это. Просто ты был бессилен против Корпорации в рамках общества. Ты ничего не мог сделать, но в конце концов сделал.

— Знаешь, Кэтрин, ведь чувство вины это не единственное, что гложет меня сейчас. Есть более сильное чувство. Это чувство ненависти. Я ненавижу всех продажных тварей, которые позволяют мерзавцам творить их подлости. Всех прихвостней Корпорации, чиновников, а самое главное президента Корпорации — Ричарда Байса. Как жаль, что я не убил этого серого кардинала, пока он был у нас в руках. Как я мог быть таким болваном…

— Что? Серый кардинал у нас в руках? Ты хочешь сказать, что пленник с «Голиафа» Грей был на самом деле президентом Корпорации?!!

— Да, я понял это только после того, как он улизнул от нас, взяв в заложники Лукаса… Я видел не раз его в информационных передачах, но узнал только когда предположил, что это мог быть он. Проклятая косметическая хирургия… Да и все остальное сходится. Во-первых, он был на «Голиафе» во время проведения одной из деликатных и важных миссий для Корпорации, жил там в одной из самых шикарных кают в двух шагах от адмиральского звездолета. Во-вторых, ранившие тебя штурмовики искали не нас, а как раз эвакуировали его с «Голиафа», взбудораженного нашим побегом. В-третьих, мы же помним все его высокопарные и напыщенные разговоры о Корпорации и окружающем ее мире придурков. И самое главное тот факт, что обезумевший пилот с «Искателя» открыл люк корабля как раз в нужный для нас момент, увидев разыскиваемого всеми силами человечества своего президента, помог мне догадаться об истинном лице нашего пленника. И наконец, кстати, ты этого не знала, это по его вине я остался на тонувшем корабле на Тау-4. Надо было рассказать тебе про это сразу.