Евгений Сухов - Обреченная цитадель

– Да, мой фюрер, – вышел вперед рейхсминистр.

– У нас возникли сложности на Висле. Наша задача не дать русским перейти Одер. А потом мы погоним их обратно! Вы назначаетесь командующим группой «Висла»! Надеюсь, что с вашей педантичностью и отменным чутьем на нужных людей вы организуете в войсках порядок и дисциплину. Поставите на ключевые места самых достойных и опытных командиров, способных переломить ситуацию.

– Сделаю все возможное, мой фюрер.

– Мой фюрер, как начальник штаба сухопутных войск я возражаю против такого назначения. У рейхсминистра недостаточно опыта для руководства крупными боевыми соединениями. На такую должность нужно поставить человека, который успешно зарекомендовал себя в наступлении.

– И кого вы мне можете предложить, Гудериан? – с сарказмом спросил Адольф Гитлер. – Может, Манштейна? Буша? Или, может быть, Фрисснера? Или у вас есть какие-то другие достойные кандидатуры?

– Мой фюрер, рейхсминистр не самым должным образом проявил себя на Западном фронте во время Эльзаско-Лотарингской операции. А воевать с русскими будет куда сложнее.

– Я не стану отменять свое решение, Гудериан. Уверен, что Гиммлер делом докажет, что я оказался прав на его счет. Знайте, Познань для нас на сегодняшний момент самый важный город. У вас есть на примете человек, который сумел бы организовать достойную оборону города?

– Да, мой фюрер, такой человек имеется.

– Кто это?

– Это полковник Гонелл [38]. Сейчас он начальник пехотного училища в Познани. Имеет немалый боевой опыт. Воевал на Восточном фронте.

– Пусть будет полковник Гонелл… Если вы в нем уверены, передайте ему вот что… Пусть держит город до самого последнего солдата. Только так мы сумеем остановить русских. А теперь, Гудериан, расскажите, какая обстановка в Пруссии. Хочу сразу сказать, что мы не можем отдать Кенигсберг русским ни при каких обстоятельствах. Пока город находится в наших руках, я могу сказать всему немецкому народу, что в Пруссии находимся мы, а не русские.

* * *

Вернувшись в свое убежище – сравнительно небольшую комнатку, где у одной стены находилась неширокая деревянная кровать, а у другой стены – стол с настольной лампой, удобным кожаным креслом, – Генрих Гиммлер немедленно вызвал к себе полковника Гонелла, прибывшего в Берлин на совещание, с которым был знаком последние три года и знал, как весьма грамотного начальника пехотного училища.

Подняв трубку, рейхсминистр позвонил в канцелярию:

– Полковник Гонелл у вас?

– У нас, господин рейхсминистр, – услышал он голос адъютанта.

– Приведите его ко мне немедленно.

Еще через пятнадцать минут в небольшой кабинет Гиммлера в сопровождении офицера охраны вошел сорокалетний полковник с пронзительным острым взглядом. Распрямив и без того ровную спину строевого офицера, он вскинул руку и поприветствовал рейхсминистра:

– Хайль Гитлер!

– Хайль, садитесь, полковник, – указал рейхсминистр на стул напротив себя. Когда Эрнст Гонелл сел, продолжил: – Вы знаете, что сейчас происходит на Восточном фронте?

– Да, господин рейхсминистр. Русские стоят на Висле и пытаются пробиться к Одеру.

– Именно так… Час назад фюрер назначил меня командующим группы армий «Висла». Мы очень надеемся, что сумеем переломить ход войны и вытеснить русские армии с нашей земли. Я знаю, что выпускники познаньского училища, которое вы возглавляете, в армии пользуются немалым авторитетом. Уверен, что во многом здесь ваша заслуга.

– Стараюсь быть полезным Рейху и фюреру.

– Похвально. А что вы можете сказать о фортификационных сооружениях Познани?

– В городе очень серьезные укрепления. Вокруг городских стен эшелонированная оборона, пробить ее чрезвычайно трудно.

– Соглашусь с вами… Наши военные инженеры немало сделали для обороны города. Как тут мне доложили, – глянул он на бумагу, лежавшую на столе, – крепость включает восемнадцать фортов, пятьдесят четыре дота, а цитадель считается и вовсе неприступной. Но чтобы задержать русских, этого мало… Как вам комендант города генерал-майор полиции Маттерн [39]?

– Мы с ним хорошо сработались.

– Не сомневаюсь… Генерал-майор Маттерн человек старательный, дело свое знает очень хорошо, но у него недостаточно боевого опыта. В условиях войны комендантом такого стратегически важного города, как Познань, должен быть человек, в достатке понюхавший пороха, который сумеет организовать достойную оборону. Я вас знаю как человека очень деятельного, смелого, с непреклонной и твердой волей, для которого воинский долг не пустые слова… У вас блестящий послужной список. Все ваши сослуживцы, с которыми я разговаривал о вас, высказываются в ваш адрес как об очень талантливом и мужественном командире. Что вы скажете, если я предложу вам стать комендантом города и организовать оборону?