Евгений Сухов - Обреченная цитадель

Адольф Гитлер переехал в «Вольфшанце» в самом начале войны с Советским Союзом. Одурманенный первыми успехами, Адольф Гитлер рассчитывал вылететь с нее прямо в захваченную Москву. Когда советские войска стали приближаться к границам Пруссии, фюрер приказал взорвать в «Вольфшанце» все блиндажи, тем самым похоронив под толстыми бетонными плитами на глубине десятков метров многие военные тайны.

Предстоящую операцию по разгрому американо-британских войск в Арденнах Адольф Гитлер решил проводить лично. Имелись все шансы, чтобы завершить ее благополучно. Союзные войска русских после массированного немецкого авианалета чувствовали себя подавленно; значительно расстроилось сообщение между воинскими подразделениями; диверсанты, проникнувшие и закрепившиеся в тылу союзников, создавали самый настоящий хаос. Снегопады и туманы, пришедшие с Атлантики, парализовали действия американской и английской авиации. Имелся мощнейший кулак из лучших подразделений, которые тайно концентрировали на Западном фронте.

Атмосфера в бункере была приподнята, чего не наблюдалось уже давно. И сам фюрер находился в хорошем расположении духа. Адольф Гитлер много чего не договаривал, но сама идея просто витала в воздухе: после разгрома союзных войск Рузвельту с Черчиллем не останется ничего другого, как заключить сепаратный мир с Германией.

Сразу после прибытия на новое место рейхсканцлер Адольф Гитлер созвал в свой блиндаж весь Генеральный штаб, включая представителей фельдмаршала Карла фон Рундштедта, командующего на Западе.

Оглядев собравшихся, Гитлер с жаром заговорил:

– Предстоящая операция будет иметь решающее значение для хода всей войны в целом. Союзным войскам будет нанесен решающий уничтожающий удар, который приведет к ликвидации всего Западного фронта и создаст коренной перелом в войне. Мы проломим фронт в Арденнах, прижмем их к морю, заставим их эвакуироваться и захватим все порты и базы, через которые происходило их снабжение.

* * *

Контрнаступление в Арденнах развивалось весьма успешно. Немецкие войска, выдвинувшись из Эйфеля, без особого труда прорвали американо-британский фронт и вышли к реке Маас, где завязались упорные бои. На третий день жесточайшего противостояния фюрер созвал совещание, на котором планировалось выработать общее решение. Неожиданно к совещанию подошел вернувшийся с фронта генерал-полковник Гейнц Гудериан, ставший начальником Генерального штаба в июле, сразу после покушения на фюрера.

– Сообщите о моем прибытии, – сказал Гудериан секретарю, сидевшему у входа. – Я хочу доложить фюреру об обстановке на Восточном фронте.

– Хорошо, господин полковник, – поднялся секретарь, – совещание в самом разгаре.

В зале совещаний секретарь пробыл немного и, вернувшись в приемную, сказал сидевшему в ожидании Гудериану:

– Фюрер просил немного подождать.

– Что ж, подожду, – устало опустился Гудериан на свободный, лишенный всякого изящества, но крепко сколоченный стул и принялся терпеливо дожидаться разрешения фюрера.

Внимательно осмотрелся по сторонам. Как непохоже это место на изысканный и любимый Гитлером Оберхоф. Все сделано крепко, но на скорую руку, лишенное всякого изящества. Единственным украшением в блиндаже оставались стены, обитые мореным дубом, и два светильника, стоявшие по углам.

Прошло минут двадцать, но фюрер не приглашал. По какой-то одному ему известной причине заставлял ждать, что невольно вынуждало генерал-полковника нервничать. К такому отношению Гудериан не привык, в прежние времена рейхсканцлер принимал его безо всякого промедления. Следовательно, в их взаимоотношениях произошло нечто такое, что вынудило Адольфа Гитлера подвергнуть унижению заслуженного генерала. Оставалось только гадать, когда именно Гитлер стал относиться к нему с прохладцей.

Впрочем, в данном случае мог присутствовать и второй вариант: в кабинете фюрера действительно могло проходить серьезное заседание, которое он не мог прервать даже на минуту, а тем более отложить, пусть даже из-за такого важного генерала, каковым являлся начальник Генерального штаба сухопутных войск Гейнц Гудериан.

Последние несколько дней генерал-полковник Гудериан разъезжал по фронтам и знакомился с оперативной обстановкой. Что сразу бросалось ему в глаза, так это то, что солдаты начала сорок пятого года значительно отличались от тех, что пересекли границы Советского Союза в начале и середине сорок первого. Уныния на их лицах замечено не было, но царившее в частях напряжение буквально давило на плечи. За все это время он не встретил ни одной части, которая была бы укомплектована полностью. Катастрофически не хватало авиационного бензина, отчего многие самолеты вынуждены были стоять на взлетном поле. Такая же история повторялась и в танковых соединениях, и танкистам буквально приходилось экономить топливо на каждом метре пути. Имелись весьма большие проблемы с вооружением.