Сергей Дышев - Танкист из штрафбата

Взводный Сыртланов был хмурый, как туча: он попросил разрешения участвовать в штурме опорного пункта, но командир роты категорически отказал: не с кем потом воевать будет.

А у Сыртланова душа уже перекипела-выкипела: каждый раз, когда его взвод вновь почти в полном составе уходил на небеса, он не мог смириться в бессилии от того, что эта боевая задача могла быть выполнена с меньшими жертвами. Хотя бы на несколько бойцов, если бы он сам руководил ими на поле боя.

А Родину стало вдруг удивительно спокойно на душе. В этом умиротворении жизнь его уже ничего не стоила, на жертвенном алтаре его высшая миссия была – адским пламенем выжечь дотла этот почерневший, но продолжающий сеять смерть ДОТ. Всего лишь один ДОТ на бескрайних рубежах боев и сражений.

Уже все слова были сказаны, команды отданы, боеприпасы розданы, штыки примкнуты.

Тридцать пять бойцов Родина, его взвод, ждали сигнала к атаке. Пять-шесть из них были совсем пацаны из последнего набора, наверняка, драпанули с поля боя, а в основной массе это были мужики средних лет: дезертиры, растратчики, рукоприкладчики, антисоветчики и пораженцы. И самым старшим, годков под сорок пять, был хохол Петро. Ему дали ручной пулемет Дегтярева.

– Что это вы, ребята, приуныли? – пройдя вдоль строя и глянув каждому в глаза, сказал Иван.

– Не до веселья, – заметил один из бойцов.

– А у меня есть чудо-оружие, надо только добраться с ним до амбразуры.

– Ага, самая малость, – сказал все тот же солдат.

– Возьмем хотя бы один ДОТ, потом легче будет.

Иван обнял бойцов взвода, сказал каждому: «Держись, братан!»

Тут появился Сыртланов с ППШ на груди, сказал, что следом за ними пойдет подкрепление, пятнадцать человек, с двумя пулеметами Дегтярева. И, глянув на часы, приказал:

– Родин, вперед!

Иван передвинул свой ППШ на грудь, поправил лямки ранцевого огнемета.

– Ну, что, ребята, покажем фрицам, как мы воевать умеем! Пешим по-танковому, за мной!

Словно неземные силы подбросили Родина, он вырос над бруствером, за ним неотлучной тенью – Саня Деревянко. Еще несколько мгновений, и первый взвод, покинув окопы, сначала мерной поступью, потом ускоряя шаг, двинулся в атаку. Следом на левом и правом фланге развернулись второй и третий взводы.

«Сейчас, сейчас начнут!» – подумал Родин.

Они уже вышли к рубежу первой крови: убитые штрафники, не разберешь, первой или второй атаки, из какого взвода, – всех уравняла, поставив свою точку, смерть.

– Родин! – вдруг услышал Иван за своей спиной и обернулся: это Сыртланов нагнал их и теперь шел вместе с ними в строю.

– Родин, командуй всем: залечь!

Иван молниеносно отреагировал:

– Взвод, всем залечь!

Так же мгновенно бойцы залегли. Команда из самых приятнейших в атаке: есть возможность передохнуть и поразмыслить, как атаковать дальше.

И вовремя: с секундным запозданием немцы открыли огонь из минометов и пулеметов. Щелкнули и несколько винтовочных выстрелов.

– Перебежками – вперед! – взял на себя командование Сыртланов.

И только бойцы ушли с рубежа, две мины упали точно на это место, подняв столбы пыли и дыма.

– Где эта чертова артиллерия, где прикрытие? – Сыртланов обернулся, будто от его испепеляющих слов что-то зависело.

В ответ в тылу громыхнуло, над головами бойцов с шелестящим звуком пролетел гаубичный снаряд. Это было везение, не частое дело на войне: прямое, с первого раза попадание на позицию миномета. И следом гаубицы по всему фронту немецких позиций прошлись чередой взрывов. Ни командир взвода, ни Иван не знали, что вражеский миномет уничтожен. В эту недолгую минуту Родин не раздумывал:

– Взвод, за мной, в атаку!

У Сыртланова даже судороги прошли по лицу: разжалованный лейтенант перехватил инициативу! Но не отменять же приказ: штрафники пошли за ним, согнувшись в три погибели, матеря во все горло фрицев, Ваньку-взводного и свою судьбину…

Именно в этот момент, волею высокого начальства, на командный пункт батальона, беспрепятственно преодолев все посты на дорогах, с грозным и внушительным предписанием на руках подъехал на «Виллисе» офицер по особым поручениям, заместитель командующего армией капитан Щеткин. Он сразу определил, какая из палаток штабная, сказал водителю остановиться и, выскочив из машины, оттеснил от входа часового:

– Я порученец зама командарма! Где командир роты?

Часовой со злостью ответил:

– Где и положено, на передовой!

– А ну, давай, солдат, проведи меня к нему!