Сергей Самаров - Время теней [= Правила абордажа]

— Недурно. Похоже, вашим очень нужно наше оружие. Сильно нравится?

— Сильно. И дешево.

— У нас говорят — дешево и сердито.

Капитан улыбнулся.

— Колоритный у вас язык! Так ты подумай…

Мы разговаривали по-португальски. А португальский язык с русским плохо совместим. Португальцам не дано понять даже в лучшем переводе, что представляет из себя Пушкин или Есенин. Нам никогда не смогут доставить истинного удовольствия классики литературы с берегов Тахо. И тем не менее Ван дер Хилл меня понял. Он вообще парень понятливый.

Я ушел подумать к себе в палатку.

Я здесь не наемник, я здесь в длительной и ответственной командировке. От того, как я покажу себя, будет зависеть подписание контракта для многих наших специалистов, до этого времени работающих в большинстве своем с противоположной стороны.

И представляю я здесь официально Российскую Армию — «краснознаменную и легендарную». Правда, армия и «Росвооружение» — две почти не соприкасающиеся конторы, хотя одному правительству и подчинены. И, выполняя здесь свои функциональные обязанности военного советника, имею ли я право участвовать в чем-то, что, возможно, не укладывается в интересы такой мощной структуры, как «Росвооружение»? Более мощной, наверное, чем даже наше ГРУ, потому что имеет такие финансовые возможности, которые разведчикам и не снились.

Официально — я здесь для того, чтобы обучать диверсантов из отрядов УНИТА премудростям своей профессии. Мне платят семь с половиной тысяч долларов в месяц. На руки я получаю две тысячи, остальное перечисляется в Россию на какой-то определенный счет. Значительная часть этих денег уйдет на нужды пославшей меня сюда организации. Естественно, с наемниками в финансовом обеспечении я сравниться не сумею. Но им бы было и все равно российское вооружение поставляется или нет, российские специалисты следуют с караваном или шаманы из племени мумбу-юмбу. Им гораздо проще.

И при этом платят больше. Может быть, мне тоже следует слегка самому подзаработать, если возможность представляется и если эта возможность никак не вредит интересам моей армии и моей страны. На интересы «Росвооружения» мне с большой колокольни — а они в Африке тоже встречаются — начихать…

Почему же нам не поставлять вооружение и сюда, если поставляем туда? Я лично не вижу большой разницы между президентом Анголы — верным марксистом-ленинцем Эдуардас Душ Сантосом и последователем идей «великого кормчего» доктором Савимби. За что они борются — нам никогда не понять.

Но если негласно поддерживаем одних и дружески относимся к другим, то почему бы не помогать и той, и другой стороне?

Вечером, во время занятий по скрытому передвижению в условиях пересеченной местности, Ван дер Хилл подошел ко мне, вопрошая взглядом. Я в это время втолковывал своим неграм:

— Вы же, застранцы, от природы охотники и следопыты, вы незаметнее тени должны быть. А вот ты, Алехсандэр, ползешь к противнику, спрятав голову почти под землю, сам ничего не видишь, а зад у тебя на полметра над землей выделяется.

— Это у меня зад такой… — с гордостью говорит боец. — Хорошо кормят…

— Ну, — соглашаюсь я, — тогда и лови им пули по собственному желанию… Любому в такой зад выстрелить захочется… Свинцовый понос себе обеспечишь…

Над ним смеются. Он и сам смеется.

— Ну как ты, — спросил капитан, — подумал?

— Уговорил ты меня, пожиратель леопардов…

Поехали к твоему ооновцу. Только я представляться не буду. Буду по-португальски с ним разговаривать.

Чтобы сразу не сообразил. А потом посмотрим. Могу я сойти за излишне бледного португальца?

— Сойдешь. Акцент он не поймет.

Ван дер Хилл, похоже, связался вечером по радиотелефону с генералом. В пять утра я проснулся от звука двигателя. Родную «бээмпешку» я по «походке» узнаю. Сначала даже думал, что это во сне что-то приблазнилось. Выглянул стоит посреди деревни БМП-2, ствол, как слон хобот, опустив почему-то книзу.

Капитан уже болтал с механиком-водителем. Он, похоже, вообще не знает, что такое сон. Иногда просто закроет глаза и сидит у костра. Со стороны думаешь, что он спит, но подходишь и не успеваешь окликнуть, как он глаза тут же открывает и соображает при этом все.

— Я с тобой поеду. Может, чем помогу… — Ван дер Хилл забросил за плечо автомат. — Будем надеяться, что наши парни ни в какую историю без нас не влипнут…

Его заместитель, лейтенант-анголец, к двенадцати часам обычно бывал уже слегка пьян, и надежды на него особо возлагать нельзя. Поэтому капитан собрал сержантов и дал указания им.