Франсуаза Саган - Дьявольская секта [сборник]

– Как? Разве не вы единственный наследник? – веки» нул брови Фаллон.

– Это так, но формально я пока не вступил в права наследования. Нужно ждать, пока завещание брата вступит в законную силу. – Я не стал говорить Фаллону, что и Маунт советовал мне продать этот проклятый поднос. Мне хотелось подольше поиграть с Фаллоном, чтобы выяснить его подлинные намерения. Кроме того, я ни на секунду не забывал, что из-за этого подноса погиб мой брат.

– Понимаю, – нервно побарабанил пальцами по подлокотнику Фаллон. – Однако рано или поздно полиция отдаст его вам, не так ли?

– Полагаю, что да, – неопределенно сказал я.

– Мистер Уил, могу я просить вас позволить мне осмотреть и сфотографировать ваш поднос? Вам не нужно будет для этого даже выходить из дома, у меня с собой чудесная камера.

– Не вижу причин для этого, – ухмыльнулся я в ответ.

Улыбка тотчас же исчезла и лица американца, лицо его помрачнело, и он с иронией в голосе произнес:

– Мне кажется, вы мне не доверяете.

– Вы попали в самую точку, – расхохотался я. – А как вы вели бы себя на моем месте?

– Думаю, что так же, – согласился Фаллон. – Я, кажется, – свалял дурака. – Лицо Фаллона напомнило мне в этот момент лицо опытного шахматиста, допустившего нелепый промах: мысленно он дал себе пинка под зад.

За окном послышался звук подъезжающего автомобиля. Я встал и поднял раму. Джек и Мэдж вылезали из своей машины.

– Подождите меня еще минуту, – крикнул я им.

Джек помахал мне рукой и удалился, но Мэдж подошла к окну и спросила, не желаю ли я чашку чая.

– Неплохая идея, – сказал я. – А вы, мистер, Фаллон? Хотите чаю?

– Это было бы просто замечательно, – сказал американец.–

– В таком случае чай на двоих, Мэдж, – сказал я.

Мэдж ушла готовить чай, и я сказал, обернувшись к гостю:

– Не кажется ли вам, что пора раскрыть карты.

– Уверяю вас, я понятия не имел о трагических событиях в вашем доме, – обеспокоенным тоном заявил мистер, Фаллон. – Я заинтересовался вашим подносом, прочитав о нем в газете «Вестерн морнинг ньюс» и увидев там же фотографию. К сожалению, газета попалась мне немного .поздновато. Я тотчас же выехал в Тотнес и прибыл в гостиницу. «Котт-Инн» в пятницу вечером…

– Это мне известно, – сказал я.

– Я намеревался навестить вашего брата в субботу утром, но потом услышал о том, что произошло, и…

– И не поехали. Весьма разумно с вашей стороны, мистер Фаллон. Надеюсь, вы отдаете себе отчет, что теперь вам все равно придется объясниться с полицией? – сказал я.

– Не вижу для этого причин, – возразил он.

– Не видите? Так я вам объясню. Разве вам не известно, что убийца моего брата – тоже американец? Его звали Виктор Нишеми.

Фаллон молча покачал головой.

– Вы не читали сегодняшней газеты?

– Нет, не читал, – устало произнес он.

– Послушайте, мистер Фаллон, – вздохнул я, – моего брата убивает американец, и в деле фигурирует поднос. Четыре дня тому назад двое американцев пытались купить у моего брата этот же поднос. А теперь появляетесь вы, тоже американец, и тоже жаждете заполучить этот же проклятый поднос. И после всего этого вы хотите уклониться от объяснений?

Фаллон на моих глазах постарел на пять лет.

– Эти американцы, – чуть слышно произнес он, – те, что проявляли интерес к подносу, как-то представились?

– Я думал, вы подскажете мне, как их зовут, – сказал я.

– Одного из них, случайно, зовут не Холстед?

– Вот теперь-то уж вам не отвертеться от разъяснений, – торжествующе воскликнул я, сделав свирепое лицо. – Нам придется с вами проехать в участок. Там вам будут очень рады.

Понурив голову, Фаллон некоторое время молча размышлял, затем взглянул на меня и сказал:

– Теперь я думаю, что вы глупец, мистер Уил. Неужели вы искренне считаете, что я осмелился бы приехать к вам, будь я причастен к убийству вашего брата? Я не знал, что Холстед подбирался к вашему брату, как не ведал и того, что грабитель и убийца – мой соотечественник.

– Но вам известна фамилия одного из ваших «милых» соотечественников – Холстед.

– Мы с ним прекрасно знаем друг друга, он был моим студентом много лет назад, – устало махнул рукой Фаллон. – В последние три года наши пути постоянно пересекаются, будь то в Центральной Америке или в Европе.

– А что вы преподавали? – поинтересовался я.

– Археологию, – сказал, Фаллон.

Мэдж внесла на подносе чай, печенье, клубничный джем и взбитые сливки. Поставив поднос на стол, она изобразила на лице улыбку и удалилась.Наливая чай со. сливками, я подумал, что вышла бы очень милая домашняя сценка, если бы не странноватый предмет нашего с гостем разговора.