Олег Кондратьев - Игра на своем поле

– Гера, а времени-то сейчас сколько?

– Да уже обед закончился. Ты восемь часов проспал.

– Фью…

– А в Москве у меня просто уйма работы. В том числе и по нашему плану. Организуется комиссия. Я тебе тоже могу дать координаты нескольких вполне грамотных и довольно высокопоставленных специалистов. Сам хотел с ними поговорить, но… А знаешь, может, все это, – Сергей показал на свою руку, на медицинские причиндалы на стуле, – к лучшему: мне сразу так не хотелось уезжать далеко от нашего «сокровища»! Тревожно как-то. А сейчас – рукой подать: Североморск, госпиталь. Судьба, наверное.

– Ладно, давай одеваться и собираться. Лечись там добросовестно. Не поджигай ничего больше. И не взрывай! Ни о чем не волнуйся. Я в ближайшее время свяжусь с тобой.

Прошло двое суток, и вернувшийся из Заполярья Квочко докладывал начальнику о результатах своей поездки.

– …По поводу непосредственно аварии на плавбазе «Свияга» я ничего не могу добавить к тем подробным официальным отчетам, которые составили спасатели и флотская комиссия. Халатность вахтенного матроса, несвоевременно объявленная аварийная тревога, неграмотные действия личного состав до тех пор. Пока в отсеке не появился капитан второго ранга Милецкий…

– Он появился вместе с Казаковым?

– Нет, Казаков уже был там с самого начала. Хотя не совсем понятно почему. А дальше точное выполнение всех положенных мероприятий по НБЖ, вызов спасателей, буксировка в Ханту. Все соответствует установленным требованиям. Пожалуй, есть только одна особенность, которую отмечали и спасатели, и члены комиссии, когда я с ними лично беседовал. Даже две особенности, не упомянутые в отчетах, так как относятся скорее к вероятностным возможностям, чем к конкретным фактам: развитие пожара в отсеке, несмотря на незначительность вызвавшей его причины, было, особенно на первых порах, впечатляюще быстрым и всеобъемлющим. И еще, несмотря на большую плотность огня и сильную задымленность, технические поражения материальной части, средств движения корабля и, наконец, личного состава оказались, на удивление, незначительными и легко поддающимися устранению…

– Хм… – генерал слушал подчиненного, почти не перебивая, тут же вычленяя для себя из витиеватой и одновременно казенно-канцелярской речи полковника требуемые моменты.

– …Поэтому уже через день «Свиягу» переправили на базу в Североморск своим ходом.

– АПИС во время пожара как-нибудь пострадал? Он ведь находился в смежном с аварийным отсеке.

– Абсолютно нет. Отсек был полностью загерметизирован самим командиром АПИСа капитаном второго ранга Милецким.

– Продолжайте, полковник.

– Хочу подчеркнуть, что в Ханта-губе на «Свияге» для ликвидации последствий аварии было задействовано несколько самостоятельных подразделений разной ведомственной принадлежности со своей техникой и личным составом…

– Понятно-понятно, Юрий Иванович, – не выдержал генерал, – короче, суматоха и бардак творились невообразимые, так?

– Так точно! Люди не знали друг друга в лицо, их действия часто дублировались. Плотность проверяющих и руководителей всех рангов на квадратный метр превышала всякие разумные пределы, – юмор был столь не характере для Квочко, что это даже заставило генерала промолчать. – Однако, опросив десятки людей, мы все-таки обнаружили какие-то неясные следы деятельности интересующих нас лиц. Общие авральные работы по плану продолжались круглосуточно. Но на деле все-таки прерывались на сон, особенно в ночное время. Но не все! Именно в период с 2 до 6 часов часть какого-то оборудования была доставлена в могильник для отработанных ядерных отходов.

– Подождите-ка! Вы ничего не говорили о том, что в могильнике что-либо складировали.

– Это первый непонятный факт, заинтересовавший нас. Мы посетили хранилище и действительно обнаружили в каком-то грязном подвале прямо в углу сваленные конструкции. Здесь это мало кого удивляло. Но наш химик-криминалист провел блиц-обследование, и оказалось, что все эти железки были абсолютно чистыми с точки зрения радиоактивной загрязненности.

– Сами только что сказали, что бардак творился полнейший, мало ли что куда свезли, – на самом деле генерал хотел услышать подтверждение тому, о чем сам подумал.

– Конечно, такое возможно. Но это – единственные детали, которые оказались в хранилище. Ни у кого из нами опрошенных не мелькнула даже мысль воспользоваться хранилищем в качестве свалки.