Олег Кондратьев - Игра на своем поле

– Если «скальные породы», тыщу лет прикидывавшиеся монолитно-неподвижными, вдруг в единственно нужный момент топят к чертовой матери самую важную улику, значит, это кому-то нужно. Совпадений не бывает никогда!

– Ты скажи мне, как это было сделано, и я практически точно назову тебе тех, кто такое мог организовать и воплотить. Хотя вряд ли это наши друзья, у которых ты только что гостил. Они, конечно, имеют к этому отношение, недаром же сначала тебя убрали с плавбазы, а потом на тебя как на живца и меня выманили. Толково! Но «тектонический разрыв» – это уже совсем другой уровень. Это оборудование, средства доставки, великолепные исполнители, быстрота воплощения… Здесь в дело пошли огромные деньги и очень большая власть.

Тут Талеев неожиданно замолчал, словно что-то припоминая, потом ладонью потер лоб и, почувствовав, что Сергей ждет от него продолжения, медленно сказал:

– Мысль одна интересная мелькнула. Надо бы пару фактов у военных моряков уточнить. Это не решит проблему, но точно укажет, где искать пути проникновения на дно. Да, похоже, я сам кое-что припоминаю…

– Гера, может, я чем помогу?

– Да нет, это произошло после твоего отлета. Хотя, возможно, только мое воспаленное воображение начинает увязывать такие несовместимые, казалось бы, факты. Надо уточнить, говорю. Хорошо, что мы сразу никуда не уехали. Посиди здесь еще чуть-чуть, уж больно связь под рукой удобная, грех не попользоваться.

С этими словами журналист вышел из машины и быстрым шагом направился обратно к уже знакомой двери. На этот раз его не было больше сорока минут. Вернулся он совсем в другом настроении.

– Хоть в чем-то должно же было повезти! Ты, Серж, обращал внимание на два сторожевых корабля, которые постоянно охраняли «Свиягу»?

– Не очень. Я привык, что такие корабли стерегут входы в базы подводников. Ну и тут, маячили себе на горизонте… – Сергей пожал плечами.

– А я вот по своей неосведомленности и природному любопытству… журналистскому даже номера на их бортах запомнил. Потом их службой поинтересовался. Так вот, они заступили на дежурство на две недели. Затем их поменяли на два других, еще до нашего прилета на плавбазу. И вдруг один из них вечером того дня, когда тебя увезли, ушел, а ему на смену пришел новый. Всего через пять (!) дней.

– Это ни о чем не говорит.

– Согласен. Не будь последующих событий, я бы и не вспомнил об этом. А сейчас связался со штабом их бригады и выяснил много интересного. Например, что один из кораблей был просто приказом возвращен на базу. Основные работы на «Свияге» закончены, хватит там пока и одного охранника. У этого и так ремонт на полгода задерживался. Больше этих ребят из штаба ничего не волновало. Ни о какой подмене они не знают!

– Это, Гера, конечно, интересно, но вот только нырять сторожевики все равно не умеют.

– Эх, ответил бы я тебе, скептик, но факты смогу узнать только завтра из Москвы. Тогда и закончим наш разговор.

– Талеев! Наш настоящий разговор еще не начинался, – встретив недоуменный взгляд Германа, Редин закончил: – Но сначала давай в какой-нибудь кабак завалимся: голоден я, как собака. Там и пообщаемся предметно.

Журналист ничего не ответил, задумался на секунду, а потом резко тронул машину с места. Не прошло и пяти минут, как они уже тормозили около какой-то маленькой неприметной кафешки. Внутри она оказалась на удивление уютной, чистой, шикарно обставленной и практически пустой.

– Здесь очень дорого по местным расценкам и нет музыки. А готовят изумительно, – Гера взял в руки изысканно оформленную карточку меню, – давай я закажу сам.

– И флаг тебе в руки! Только водку не забудь, ведь за рулем один ты, а я, можно сказать, из тюрьмы, истоковался-я-а-а-а…

Когда тарелки и бутылка опустели больше чем наполовину, Сергей блаженно закурил. Талеев не выдержал:

– В мире глобальные катаклизмы происходят, просто земля под водой ходуном ходит, а ты тут эпикурействуешь!

Сергей никак не отреагировал.

– Прекрати блаженненького из себя строить!

– Слушай, Гера, когда меня забрали со «Свияги», ты о чем-нибудь с Милецким разговаривал?

– Ну да. Только он абсолютно ничего не мог сказать, так как проспал в тот день вообще до ужина.

– Ну, Вовка, кремень! Я на это и рассчитывал. А теперь, журналист, держись! Думаю, моя новость поразит тебя не меньше тектонического удара.

– Меня сегодня уже ничем не удивить.

– Ну-ну. Удивишься – еще одну бутылку поставишь. В ту ночь, когда мы монтаж сочленения закончили, я ведь умудрился уговорить Милю сплавать к «утопленничку». Уже удивился, да? Не перебивай! Нас всего трое было: я, он и механик, вполне надежный мужик. Гера, я не хвастаюсь, но если ты в курсе, что мы всемером год назад с американской субмариной сделали… – Талеев, не желая перебивать, часто-часто закивал головой, – то поверишь, что управиться с малышкой втроем было просто детской забавой. В отличие от нашего первого совместного погружения я на этот раз точно знал, где, что и как поискать, хотя никакой определенной цели у меня не было. А видел бы ты, как теперь работает «механическая рука»! Сказка! Освещение мы отличное наладили, я выкатившиеся ТВЭЛы разложил манипулятором поаккуратней, и тот, гнутый, так повернул, что надпись стало видно без всякой цифровой обработки. Засняли все. Я на крайнем стержне умудрился даже контрольные рисочки нацарапать, чтобы потом уж точно никто отпереться не смог. И тут, понимаешь, этот самый крайний стержень не в бронированную стенку уперся, а мимо нее прямо к лазу скользнул. До сих пор не пойму, как это получилось, но я его еле успел на выходе манипулятором ухватить.